Институт экстремальных проблем

Если не считать таких вот мелких недоразумений, две предновогодние недели прошли относительно спокойно. Крупных происшествий не было, а вызывали спасателей, в основном, вскрывать замки. Хоть и ворчали они, когда приходилось заниматься такой работой, но не отказывались ни от чего, потому что пусть не очень большие деньги за нее, но платили.

Чаще всего хозяева захлопывали за собой дверь, а ключи оставались лежать в квартире. В таких случаях ребята по пожарной лестнице или, если была возможность, с соседнего балкона попадали внутрь и открывали дверь. Меньшикову в таких случаях не было равных – уроки Вадима не пропали даром. Сашка, как кошка, пробирался по узким карнизам и протискивался в такие маленькие форточки, куда, казалось бы, не влез и ребенок. Петрович обычно с неодобрением наблюдал за его акробатикой, вполголоса обзывая будущего зятя форточником, но, когда кто-то из хозяев демонстративно проверил оставленный в комнате портфель, возмущению спасателя не было предела. Меньшиков, не задерживаясь в квартире, спустился вниз и не заметил косого взгляда, брошенного ему в спину, зато Новоселов высказал все, что думал: «Этот парнишка нитки чужой не возьмет, наоборот, все с себя снимет и другому отдаст! Он рискует шею себе сломать, когда с балкона на балкон без всякой страховки перебирается, а вы подозреваете, что он что-то мог у вас прихватить! Если уж так за свое барахло трясетесь, то не ротозейничайте, держите всегда ключи при себе, а мы больше к вам ни ногой, вызывайте частников!»

После этого случая Петрович строго-настрого запретил Сашке открывать квартиры изнутри, а Денис, если, вскрывая дверь, видел беспокойство хозяев за сохранность своего имущества и подозрительные взгляды на ребят, то нарочито, хотя и мог открыть замок, не повредив, уродовал его до такой степени, что последний подлежал замене. На недовольные замечания отвечал Илья, который очень быстро догадался в чем дело: «Скажите спасибо, что не пришлось на полдвери автогеном дыру вырезать, замочек-то накрылся!» Генка, которому однажды пришлось отбиваться от разъяренного бультерьера, запертого в квартире, теперь всегда демонстративно держал наготове баллончик с перцовым аэрозолем, впрочем, ни разу ему не понадобившийся.

Вадим всю неделю изнурял себя тренировками до такого состояния, что перед глазами начинали плавать круги.

— Ты перестараешься, и все пойдет насмарку! То лежит и пальцем пошевелить отказывается, то загоняет себя до полуобморока! — Ирина сделала Медведеву очередной выговор, когда увидела его полуживым после спортзала. — Чувство меры – это не для тебя! Надорвешься же! Что Света скажет, когда приедет?

— Я должен быть в форме к ее приезду, — Вадим от усталости еле ворочал языком.

— В форме?! Ты считаешь, что сейчас ты в форме?! — Ирины глаза яростно сверкали.

— Сейчас – нет, но через полчаса все будет в порядке, — Вадим примирительно улыбнулся, — и мы с тобой пойдем на прогулку. Дождь, по-моему, перестал.

— Тебе сейчас только на улицу и выходить! Ты же мокрый, как мышь из ручья! — Ира сунула ему полотенце. — Вытрись и переоденься!

Медведев, не споря, подчинился ее приказам.

— Почему мокрый, как мышь? — поинтересовался он сквозь полотенце, вытирая с лица пот.

— Если мышь в ручей свалится, какая она оттуда вылезет? — медово-ядовитым голосом спросила Ирина и сама же себе ответила: — Мокрая.

— Железная логика, против которой не попрешь! — усмехнулся Вадим, слабо сопротивляясь Ириным попыткам стянуть с него футболку, прилипшую к влажному от испарины телу: — Ира, я сам ее сниму, ты лучше достань из пакета чистую, там Света, кажется, годичный запас оставила.

Футболка оказалась последней, а пакет с грязным бельем был заполнен до отказа, и Ирина, не слушая никаких возражений, забрала его для стирки. Потом, отмахиваясь от протестов Медведева, она помогла ему одеться, на корню пресекая все попытки спорить с ней по поводу необходимости свитера и теплых носков.

В парке после дождя пахло прелой листвой и мокрой землей и было настолько тепло, что птицы, обманутые такой погодой, щебетали почти по-весеннему. Снег так и не выпал ни разу, трава зеленела по-прежнему, и сложно было представить, что до Нового года осталось меньше недели. В городе уже давно поставили елки, украсили их, и теперь они печально мокли под непрекращавшимся дождем, разлядывая свое праздничное убранство в бескрайних лужах. Все вокруг затягивали тучи, и даже в полдень в помещениях невозможно было обойтись без света, но под открытым небом этот сумрак не навевал беспросветной тоски. Медведев рассказал Ирине о том, что Светлана уже собирается возвращаться и через три дня будет дома.

— Соскучился? — очень по-доброму спросила Ирина.