Институт фавориток

Чинно сложив руки на коленях, альбиносочка вдумчиво и прилежно излагает мне основные моменты, связанные со спецификой женского гардероба. Я же внимательно слушаю и киваю, словно подтверждаю известную мне информацию. На самом деле именно это я слышу впервые, ведь каждой из претенденток задаю разные вопросы. Зато теперь не хуже самих цессян разбираюсь в особенностях их дворцового этикета, негласных правилах и даже в последних сплетнях.

— Отлично, — хвалю девушку, — об этом вы прекрасно осведомлены. Теперь мне хотелось бы услышать вашу позицию относительно внутрисемейных отношений жены и фаворитки.

Об этом я спрашиваю всех. Мне ведь нужно узнать истинное положение дел, а в этом вопросе девушки могут лукавить. Значит, верить можно только тому, что большинство опишет одинаково. Хотя и в этом случае есть вероятность ошибки, если принять во внимание желание претенденток мне понравиться.

— Разумеется, как жена, я всегда готова буду уступить фаворитке. И очень надеюсь на дружеское, спокойное взаимодействие: совместное решение вопросов, обсуждение проблем, достижение компромиссов… — вдохновенно принимается убеждать меня цессяночка.

Ясно. Она не первая, которая пытается льстить и заискивать. Хотя были и другие ответы. Те, которые куда более ловко маскировали истинное мнение. Лишь одна девушка, как мне показалось, сказала то, что думала на самом деле:

— Желания жены на первом месте для ее мужа. Мнение фаворитки учитывается, вне всяких сомнений, тем не менее с большей вероятностью мужчина примет окончательное решение в ее пользу, только если оно совпадет или будет одобрено супругой. Однако я готова признать, что в вашем случае приоритеты можно и нужно изменить. Правда, с ограничениями по времени действия. То есть до тех пор, пока у императора не родится дочь, которая получит статус новой наследницы.

Взрослая позиция. Умная. Хоть и неприятная.

Впрочем, я ведь не ради собственного удовольствия отбор устраиваю. Кстати, эта девушка, по имени Уграна, показалась мне старше всех не только по поведению, но и по внешности. И именно ее я одобрила и отметила как подходящую кандидатку в списке, который мне перебросили на вильюрер.

В компанию к ней пришлось взять и других. Недалекую в суждениях, но при этом безумно красивую, стройную альбиносочку. Жизнерадостную милашку, которая нервно хихикала, была необычайно разговорчива и готова выболтать мне всю подноготную королевской семьи. Скромную, спокойную, рассудительную молоденькую девчушку обычной для цессянок внешности. Еще одну, тоже не самую примечательную, которая отвечала очень коротко и не сказала ничего лишнего, зато я видела, каким долгим взглядом Атиус ее провожал, когда она шла ко мне…

— Покажешь результат? — отвлекает меня от столь важного занятия мужской голос.

Рука принца, присевшего рядом, застывает чуть приподнятой в ожидании. Я же, вручив ему технику, внимательно наблюдаю за реакцией.

Пробежав глазами по именам, Атиус задумывается.

— Мало? Или вас кто-то из них все же не устраивает? — решаю наконец спросить. Не нравятся мне столь долгие размышления.

— Я не понимаю, почему ты взяла ее?

Увидев имя, на которое указывает длинный палец, я удивляюсь:

— А что с ней не так? Хорошая девушка. Умная. Или вы предпочтете глупышку, которая будет беспрекословно вам подчиняться?

— Я думал, такая жена для меня в большей степени тебя устроит. Ты же сама опасалась, что окажешься на вторых ролях и без прав. Уграна, насколько мне известно, в этом вопросе категорична и не примет равноправия.

— Тогда зачем вы отправили ее ко мне? — испытующе смотрю на своего собеседника.

— Для сравнения. — Он даже не думает смущаться. — Не хотел, чтобы у тебя складывалось ложное впечатление, что все и всегда бывает идеально. И я дал тебе возможность предпочесть других, которые желают и могут быть более уступчивыми… Может, ты ее вычеркнешь?

— Давайте оставим, — подумав, я все же ему отказываю. — Если будет конкуренция, они все лучше себя проявят. А Уграна хотя бы честно и открыто высказывает свое мнение… Кстати, у меня большие сомнения в том, что уступки, о которых сейчас с такой готовностью говорят другие девушки, это не просто слова, которые ничего не будут значить после того, как свадебная церемония завершится и уже ничего нельзя будет изменить.

— Не веришь, — вздыхает Атиус.

Он смотрит на наручный коммуникатор, показывающий время, задумывается, словно что-то высчитывает, и неожиданно поднимается на ноги. Одергивает бледно-сиреневый пиджак, украшенный контрастной темной вышивкой, и приказывает:

— Идем!

— Куда? — предусмотрительно интересуюсь.

Принц лишь улыбается многозначительно и молча протягивает мне руку, предлагая на нее опереться. Он пользуется тем, что малыш глубоко зарылся в одежду, прячась от света, — даже яркий искусственный ему все же легче переносить, чем естественный.