Институт фавориток

Не сказала бы, что дворец самодостаточное место жительства — здесь нет магазинов, увеселительных общественных мест, мастерских, кроме разве что совсем маленьких, — это, скорее, очень большой дом. Все, что нужно для комфорта его обитателей — и одежда, и продукты, и предметы обихода, — все привозится извне. Ведь дворец окружен городом, а за ним степь и фермы-производства. Но масштабность и внушительность от этого ничуть не уменьшаются. А уж сколько средств уходит на его содержание, страшно даже вообразить.

Да я и не пытаюсь. Ясно же, что на обеспечение королевской семьи работает вся планета. И так не только на Цессе. Мне учителя рассказывали, что на Рооотоне в древности ни прислуга во дворце, ни охрана не получали материального вознаграждения — все считали за честь обеспечивать и защищать свою династию. Теперь все немного иначе, любой труд будет оплачиваться, даже если ты готов проявить альтруизм и работать даром, но тем не менее идейность и самоотдача у нас, что называется, в крови.

И еще в крови у нас тяга к любимой цветовой гамме. И это в куда большей степени неистребимо и неизменно, нежели экономические вопросы. Я вот, например, хотя теперь и надеваю светлую одежду, но делаю это с огромным неудовольствием, принимая лишь как вынужденную, приспособительно-маскировочную меру. Не хочу лишний раз привлекать к себе внимание. Особенно когда брожу по дворцу в то время и в тех местах, в которых делать этого в общем-то не должна.

Но что мне остается? Атиус такой скандал закатил по поводу моего желания навестить Эстона, когда я оставила соответствующий запрос в планнере! Примчался сразу, не прошло и нескольких минут. Долго выяснял, как именно я к рогранину отношусь и что это за слухи относительно нашей с ним ночной встречи на крейсере. Снова пофыркал при виде Файолы, которая, как на грех, была в это время в комнате — она меня, собственно, и позвала к брату. В итоге заявил категорично, что ходить на гостевой этаж я теперь буду только после танца с ним.

Я сочла за лучшее не спорить. Злить принца себе дороже. Еще передумает насчет отсрочки свадьбы и лишит меня преимущественного права выбора невесты. А мне время нужно! То есть не мне, конечно, а Атису. Что, впрочем, вовсе не означает, что я буду ограничивать себя в том, что мне хочется. Ведь при желании всегда можно найти лазейку. Особенно учитывая, что теперь в вильюрере сведения о том, чем занят мой «любовник», где находится и когда желает меня посетить, появляются без задержки с изумительной точностью по времени. Видимо, помнит альбинос мой упрек.

Так что особенного труда не составляет выждать и выбрать момент, когда он стопроцентно отсутствует на нижних этажах, поскольку его отец проводит суперважное заседание на шестом, где принц пробудет еще не меньше двух часов. Впечатать в планнер: «Отдых в апартаментах. Не беспокоить». Отправить восвояси служанок. На пару с Файолой похихикать над Луритой, которая вместо меня забралась в мою кровать и накрылась с головой. Накинуть на волосы белый платок. Ну и выскользнуть следом за рогранкой, которая, словно разведчица, идет первой и предусмотрительно меня останавливает и прикрывает собой, если есть опасность, что нас кто-то увидит.

Чтобы уменьшить вероятность нежелательных встреч, выбираем мы самые редко используемые коридоры и лестницы, а таковых во дворце немало, как выяснила за эти несколько дней Файола. Она же была почти не ограничена в свободе перемещений. И в комнаты Эстона попадаем без приключений и помех — на втором этаже прислуга появляется исключительно по требованию гостей, ведь большинство инопланетников имеют личный обслуживающий персонал, который сопровождал их в полете. Да и невесты тоже приехали со своими слугами, а им до того, кто именно ходит по коридорам, уж точно нет никакого дела.

— Дейлина, — приветствует меня лежащий на кровати рогранин. Улыбается и пытается сесть.

— Ку-у-уда! — немедленно спохватывается Фай. — А ну-ка, давай обратно! Врач же сказал — не вставать. Тебе еще два дня нельзя двигаться.

— Я за сутки чуть с ума не сошел от безделья. И еще столько ждать… — сетует, закатывая глаза к потолку Эстон, но все же откидывается на подушку. Однако его послушание длится недолго. Не проходит и нескольких секунд, как он снова приподнимается на локтях. — Впрочем, если Дейлина составит мне компанию, я готов хоть месяц лежать… Фай, может, ты погуляешь?

Он выразительно приподнимает брови и взглядом указывает сестричке на дверь.

— Ку-у-уда! — подражая тону Файолы, возмущаюсь я, когда та с готовностью шагает к двери. — А ну-ка, давай обратно! Я не на свидание пришла, а поддержать больного.

— Кто тут больной? — взвивается в праведном гневе рогранин, но, видимо почувствовав боль, все же успокаивается: — Ладно, больной, чего уж… Жив, и то замечательно.

— Мне жаль, что так получилось, — извиняюсь я.