Институт идеальных жен

— Хорошо: что вы скажете насчет Западной заставы? — ехидно осведомилась я, с некоторым удовлетворением наблюдая, как у моего собеседника вытягивается лицо.

— И вправду далековато, — признал он наконец.

— Да что там далековато? У черта на куличках! — воскликнул кучер.

Умение помалкивать явно не являлось его сильной стороной.

— Могу еще предложить столичную почтовую станцию, — справедливости ради добавила я, — но до нее, сами понимаете, путь тоже неблизкий.

Незнакомец ненадолго задумался, а затем довольно прищелкнул пальцами.

— Не беда! — заявил он. — Поступим проще. Я направляюсь в «Оазис», это весьма приличный постоялый двор примерно в трех часах езды отсюда. Вы поедете со мной. Только не возражайте, просто дослушайте. Меня уже ожидает комната, но я не сомневаюсь, что заказать еще одну для вас прямо на месте не составит труда. Приличий это не нарушит: никому не обязательно знать, что мы прибыли вместе. Деньги пусть вас не беспокоят: в конце концов, я должен как-то компенсировать неприятность, случившуюся с вашим плащом. Впрочем, если ваши принципы такого не позволяют и вы предпочтете самостоятельно расплатиться за жилье, ваше право. Далее, мне придется задержаться в тех краях дня на два-три. Либо за это время вы найдете попутчиков, выезжающих в нужном вам направлении, либо я сам, покончив с делами, доставлю вас туда, куда потребуется. Что скажете?

Я колебалась. Это было непристойно и недопустимо. Но разве, сбежав из пансиона, я не преступила все возможные грани? А самое главное, альтернатива была лишь одна: вернуться в пансион. От мысли о том, что все закончится именно этим, становилось так тоскливо, что хоть вешайся на фонарном столбе.

Незнакомец заметил мои терзания и счел их аргументом в свою пользу.

— Идемте. — Он взял меня под руку и легонько подтолкнул к карете. — Не о чем раздумывать. Вот-вот снова зарядит дождь. Оставаться одной на улице — плохая идея.

Все еще разрываемая сомнениями, я все таки по следовала за ним. Не зная, на что решиться, сам не заметишь, как окажешься в роли ведомого. Мы обошли лужу, мужчина распахнул передо мной дверцу. Я поставила ногу на ступеньку, привычно наклонилась, забираясь внутрь экипажа. Стала осторожно устраиваться на сиденье. Мне показалось, что возле привязанного позади сундука мелькнула тень. Впрочем, в том состоянии, в котором я пребывала, это могла быть просто игра воображения. Оно разыгралось еще больше, когда мужчина вскочил в карету и захлопнул дверцу, отсекая меня от внешнего мира.

— Могу я узнать, в чьей карете нахожусь? — нервно полюбопытствовала я, невольно прикидывая, смогу ли выскочить, если хозяин экипажа предпримет какие-либо неблаговидные действия.

Мужчина виновато заморгал и улыбнулся, невольно располагая к себе.

— Конечно. Простите, — повинился он, — я должен был представиться раньше, но обстоятельства были не вполне обычными. Граф Этьен Ренье, к вашим услугам. А вы…

— Мейбл Элрой, — наполовину солгала я.

Имя можно было не менять, но вот раскрывать свою подлинную фамилию я не собиралась.

— Рад знакомству, — вежливо сказал Этьен. Поднес ко рту узкую трубку, подвешенную под потолком, и прямо в нее проговорил: — Трогай!

Карета тут же двинулась с места. Теперь стало ясно, почему в прошлый раз Гарри так быстро остановился. Тогда я не обратила на это внимания, но, по-видимому, у кучера к одежде крепилась точно такая же трубка. Такие пары позволяли обмениваться информацией даже на порядочном расстоянии и тем паче — таком ерундовом, как здесь. Слуга слышал то, что говорил хозяин, и моментально выполнял приказ. Конечно, можно было долго стучать кулаком в стенку кареты или высунуться в окно и орать во все горло. Но способ, использованный графом, был значительно более удобен. А деньги на такое недешевое удобство (предмет как никак магический) у хозяина экипажа явно имелись.

— Не хотите снять плащ? — поинтересовался мой спутник после пары минут молчания.

Его собственный плащ был небрежно брошен на сиденье в самом начале поездки. С моим следовало бы поступить так же: он был основательно перепачкан и не слишком нужен внутри кареты, но я не решалась. Наоборот, закуталась поплотнее и потихоньку отодвинулась на дальнюю сторону скамьи, чтобы увеличить расстояние между собой и графом Ренье. При такой физической близости рекомендация снять пусть даже промокший насквозь плащ казалась весьма подозрительной.

От спутника, похоже, не укрылся мой маневр, да и несложно было угадать причину моей напряженности. Не без раздражения хмыкнув, попутчик просто уставился в окно, перестав уделять внимание моей персоне.

Грязь на плаще источала несильный, но малоприятный запах, к тому же при каждом движении я рисковала перепачкать еще и подол платья. В придачу чужая вещь была мне не по фигуре, завязки давили, натирая шею. Я начала ерзать, пересаживаясь так и эдак, вертясь, переставляя ноги, то пристраивая локоть на окошке, то опираясь ладонью на скамью.

— Да успокойтесь вы и снимите этот плащ, наконец! — не выдержал мой спутник. — Не собираюсь я совершать над вами насилие, честное слово! Можете не опасаться.