Институт "Рас", или Некромантки предпочитают брюнетов

После этого занятия дела со стихиями у меня пошли веселее. И весело было не только мне, но и Нилькору с Диарканом. Первый пожимал плоды моего освоения стихий, а второй тренировал буквально со страхом для жизни.

Семен пригрозил, что если я попробую проводить свои эксперименты в комнате, то он съедет.

Теперь стихии откликались каждый раз, когда я к ним тянулась, но сила отклика, спонтанный выброс магии и практически неконтролируемое ее проявление пугало. И не только меня. Если ранее Нилькор ехидничал и гонял меня, теперь шел на лекцию перекрестившись.

Так же и я шла на экзамен, когда подошло время. Стихийная магия стояла у нас первой по расписанию и не была профильным предметом, но волновалась по поводу ее сдачи я больше, чем за некромантию.

Ответы на билеты, что достал для меня Барей, я буквально вызубрила наизусть и знала теоритические основы лучше, чем Диаркан, а еще надеялась, что мне не достанется практического задания. И, судя по всему, не я одна.

В кабинет зашла как на эшафот. Нилькор с опаской на меня косился, еще четверо готовящихся сдвинулись к стенам, а в коридоре сидела вся футбольная команда вместе с капитаном и держала за меня кулаки.

Парней пришлось привлечь к нашим тренировкам, так как Барей не мог страховать спонтанные выбросы один, и сейчас они очень за меня переживали. А ведь когда-то я считала их плохими и заносчивыми.

Едва рука вытянула билет и я просчитала вопросы, мы с преподавателем обреченно переглянулись. Нам не повезло: последним вопросом стояла практика.

— Готовиться будете? — мрачно спросил Нилькор.

Я замотала головой.

— Тогда начинайте.

Присев рядом, я на автомате выдавала теорию, которая засела у меня в подкорке, а сама переживала, как мне выполнить практическое задание. Видимо, о том же думал и профессор, потому как слушал меня в пол-уха.

Но все рано или поздно заканчивается, и последние слова теории прозвучали в тишине аудитории. Я с опаской покосилась на преподавателя. Тот указал рукой на готовую стандартную пентаграмму:

— Обойдемся только призывом огня.

Сглотнув, я вошла в круг ритуала и, опустившись на колени, начала читать заклинание. Руки дрожали, мысли старались сбиться, и концентрироваться получалось с огромным трудом.

Спокойно, Ирина, спокойно. Огонь нам дается лучше всего.

Но видимо, в этот раз волнение сыграло со мной злую шутку, и едва звуки моего голоса смолкли, как в потолок ударил столб пламени, отбрасывая меня на край пентаграммы и заставляя до боли в голове напрячься, чтобы перекрыть поток огня.

Вот пламя схлопнулось и в тишине с потолка упал кусок камня, вызывая у меня чувство дежавю.

— Простите, — со страхом посмотрела я на Нилькора.

Тот, весь в саже, оправил мантию и сообщил:

— Сдали. Покиньте аудиторию.

Уговаривать дважды меня не нужно: подхватив вещи, я выбежала прочь.

— Ну что? — выдохнули моя группа и команда стихийников.

— Четверка, — счастливо рассмеялась я, смотря свою ведомость по экзаменам. И тут же, замерев, спросила: — А сколько лет у нас будет стихийная магия?

— Все три года, — порадовал Диаркан.

— Я не доживу до выпуска! — простонала я.

***

Следующие экзамены были по этике магии и проклятиям. И насчет обоих предметов я не переживала. Глаз, как и рука, у меня был тяжелый, и проклинать удавалось хорошо — профессор даже переспрашивал меня о ведьминых корнях.

Я, конечно, рассказала о бабе Нюре, бабушкиной сестре, но, кажется, наше родство не признали достаточным.

Поэтому, на экзамене рассказав теорию и отработав в паре практику, я отправилась на обед, а мой подопытный — в медпункт, снимать бородавочный наговор.

С этикой магии оказалось еще проще. Предмет был занудный, и в нем имелось всего несколько интересных тем. С зубрешкой у меня никогда не было проблем, поэтому, подготовившись, я написала теорию и получила свою заслуженную пятерку.

Сложнее было с физическими навыками. Там орк выставлял нормативы, и полоса препятствий на экзамене у него была как в армии. Не могла я такую не провалить, что и сделала, застряв в трубе, при спуске вниз зацепившись одеждой.

Илузир, вытаскивая меня на свет божий, долго ругал на понятном мне языке, называя тщедушным хорьком, ни на что негодной рохлей и настоящим лохом в мире спорта.

Я даже не знала, что он так осведомлен о жизни и сленге Земли.

На пересдачу я отправилась не одна, а с Алеей в качестве моральной поддержки. Едва наш тренер завидел ее, я поняла, что сдам. Орк сам был готов заталкивать меня на все препятствия и выставил четыре. То ли из жалости, то ли из страха, что мы придем пересдавать.

Но вот орчанку было жалко. Девушка красивая, видная, домовитая. И чего этому вредному мужику не хватает? Все мы поняли по предложению Дазара, что отношения преподавателя со студенткой здесь не при чем.

— Ты не переживай. Вот хочешь, мы со следующего года возьмем его в оборот?

— Давай лучше, как сдадим экзамены, дружно напьемся? — грустно предложила девушка.

— И это можно, — улыбалась я, поглаживая ее по плечу.