Институт свободы совести и свободы вероисповедания в праве современной России

25 января 2002 г. прошла научно-практическая конференция «Государство и традиционные религиозные объединения». Концептуальные основы взаимоотношений на примере Центрального федерального округа» при участии Полномочного представителя Президента РФ в Центральном федеральном округе Г. С. Полтавченко, председателя Комитета по делам общественных объединений и религиозных организаций Государственной Думы РФ В. И. Зоркальцева, заместителя начальника Главного управления Министерства юстиции РФ по г. Москве В. Н. Жбанкова и председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополита Кирилла (Гундяева).

В проекте рекомендаций конференции прямо говорится, что совершенствование российского законодательства о религии должно развиваться в направлении выработки законодательной базы для широкого партнерства между государством и религиозными объединениями[144].

Так, по мнению И. А. Куницина, высказанному в диссертационном исследовании «Правовой статус религиозных объединений в современной России: (особенности и актуальные проблемы)» необходимо использовать положительный опыт, накопленный в других государствах: к примеру, законы Финляндии признают традиционными две религии – лютеранство и православие. В своей работе И. А. Куницин приходит к выводу, что равенство религий перед законом не обязательно предполагает, что у всех религиозных групп одинаковые отношения с государством, а в Российской Федерации термин «традиционные религии» остался за пределами современного федерального законодательства о свободе совести. Таким образом, по мнению вышеуказанного автора, на правовом уровне нужно помочь традиционным религиям привить людям такие знания о духовной сфере, чтобы никакие спекуляции сект были бы невозможны[145].

Авторы, изучив системы государственно-правового регулирования религиозных процессов, свойственных некоторым современным государствам, выделяют несколько форм взаимодействия государства и религии: ряд стран обладает государственной религией (Израиль, Греция, Дания), другие страны законодательно закрепляют формальное равенство всех религий, но отдают фактическое предпочтение одной (реже нескольким) из них (Германия, Италия, Испания и др.). Однако для Российской Федерации подобные модели взаимоотношений не приемлемы, так как она является многоциональным и многоконфессиональным государством.

Характерно, что идею введения термина «традиционные религиозные организации» в правовое поле России одобрили и поддержали также лидеры ряда религиозных конфессий, ученые-правовоеды, юристы. Так, данную концепцию поддержали Российский объединенный союз христиан веры евангельской; Евангелистическо-лютеранская церковь; Институт религии и права, который считает, что «требуется дальнейшая работа по уточнению критериев отнесения религиозных объединений к «традиционным»; доктор юридических наук А. В. Васильев и другие[146].

Оппонентом данной концепции выступил Институт свободы совести, высказав мнение на «круглом столе» 16 января 2002 г. «Свобода вероисповедания, государственно-конфессиональные отношения и протестантизм в России», что в правовой системе РФ не существует понятия и критериев «традиционных религиозных организаций» и создать их невозможно.

«Специальные» (фактически неправовые – в обход действующего законодательства) ограничения деятельности религиозных объединений имеют тенденцию к юридическому закреплению в форме борьбы с «религиозным экстремизмом» и за «духовную безопасность». Еще 30 октября 2002 г. имел место проект Доклада рабочей группы президиума Государственного совета РФ «О совершенствовании деятельности государственных и общественных институтов по противодействию проявлениям религиозного экстремизма в Российской Федерации», в котором термин «религиозный экстремизм» звучит более 30 раз. Термины «религиозный экстремизм» и «духовная безопасность» являются юридически некорректными. Даже термин «экстремизм» многие эксперты называют ненаучным – очень широким и не вполне юридически корректным, направленным на устранение политических конкурентов[147].