Институтки. Тайны жизни воспитанниц

Я не знаю, возможны были бы у нас такие колонии, но справедливо сказать, что там, где у американцев практика, у нас все идет только в теории, и потому ни перворазрядный институт, ни последний приют для детей Вяземской лавры не выпускает практически-воспитанных людей.

Сколько бы мы ни говорили о недочетах детского воспитания, о новых и старых системах, о няньках, учительницах, мы не добьемся никаких результатов, пока у нас не будет опытных матерей.

Мужчина, желающий заняться каким-нибудь ремеслом, искусством или профессией, тщательно изучает его. Он давно уже специализировался в области своей деятельности; если инженер, архитектор, профессор или строевой офицер окажется плохо подготовленным, его не пощадят товарищи, на него не только посыпется град насмешек, но к нему начнут относиться с презрением.

Женщина же, от которой зависит здоровье, разумное человеческое поколение, в руках которой, так сказать, жизнь, честь и слава ее родины, во всем полагается на природу и на инстинкт, а природу свою она давно исковеркала неправильной жизнью, нелепыми модами, а правильный инстинкт потеряла веками рабства, исполняя чужую волю, живя сама у мужчины на пропитании.

Если теперь женщина очнулась, если хочет новой жизни, то пусть начинает с корней, пусть с пеленок воспитает свою дочь так, чтобы она, в свою очередь, могла сделаться здоровой и опытной матерью молодого и сильного поколения.

При поспешности, с которой у нас заключаются браки, при нелепой влюбленности, которая бросает нашу девушку в объятия первого попавшегося жениха, при неуважении к святости и нерасторжимости брака, царящего в современном обществе, естественно требования развода возникают все чаще и чаще. Доказательством сказанного могут служить газетные объявления: разверните любой номер «Нового времени» и вы найдете три-четыре объявления вроде следующего:

«Бывший судебный деятель… Бывший чиновник консистории… Опытный по бракоразводным делам… Всюду, во всех консисториях»… и т. д.

Очевидно, такое изобилие предложений вызвано большим спросом, и нельзя не согласиться, что это печальное явление происходит не только от браков, заключенных беспечно, с предвзятою мыслью о легкости его расторжения, но и от того, что ряд долгих лет рабства женщины привел ее к браку подневольному и без любви, брак этот часто, действительно, становится непереносным страданием, и надо радоваться, что новое законоположение для таких положений выработает новые, более человеческие правила.

Говорить подробно о разводе меня заставляет то, что женщина должна следить за всеми вопросами, которые выдвигает жизнь, а вопросом о разводе занято теперь все интеллигентное общество. Женщина, чтущая святость брака, должна все-таки знать, что приходится перестрадать ее, хотя бы и виновной сестре, а те, которые до сих пор смотрели теоретически на расторжение брака как на дело легкое, из моих слов ознакомятся со всем ужасом этой процедуры. Главный недочет нашего женского образования состоит в том, что мы не знаем законов нашей страны и живем в абсолютном неведении как наших гражданских прав, так и наших обязанностей.

Главный недостаток закона по разводу тот, что он до сих пор находился исключительно в ведении духовенства. Развод был да и теперь еще – ничто другое как сплошная и постыдная комедия, в которой сознательно лгут все: и разводящиеся, и священник, который обязан стараться склонить супругов к примирению, и судьи, выслушивающие обе стороны.

Женская стыдливость, женская порядочность оскорбляются самым жестоким образом; во-первых, – и теперь как и прежде развод по иску оскорбленного, основанный на действительно доказанном преступлении – явление исключительное, такие супруги чаще всего желают скрыть свой стыд или свое горе, разъезжаются полюбовно, не затевая скандального процесса; чаще всего развод составляется по обоюдному соглашению, когда одна из сторон желает вступить во второй, новый брак, но так как обоюдное согласие и даже искреннее признание своей неверности еще недостаточно для развода, то приходится прибегать к свидетельским показаниям, а так как свидетелей такого акта не бывает, то подкупается прислуга, или берутся прямо за деньги подставные свидетели, и если вина падает на женщину, то можно себе представить тот ад стыда, тот омут пошлости, в который погружается ее имя.

Если даже жена виновата, если действительно она преступила святость брака, то между ее единичным увлечением кем-нибудь и заурядными, ни к чему не обязывающими изменами ее мужа лежит целая пропасть. Он изменяет браку просто под веселую руку и считает это делом пустым и естественным, если его друзья и товарищи знают о его изменах, то станут только или завидовать ему, или, во всяком случае, отнесутся к этому одобрительно, ему не стыдно ни свидетелей его кутежей, ни тех женщин, с которыми сегодня он близок, а завтра встретит их уже совершенно в другой компании.