Институциональная экономика

В качестве примера можно привести наиболее известное дело в англо-американском общем праве, которое остается одним из ключевых в учебниках по уголовному праву – дело Regina v. Dudley and Stephens. Обстоятельства этого дела таковы. 5 июля 1884 года четыре человека – члены экипажа отправились на небольшой яхте Mignonette из Англии в Австралию. В 1600 милях от мыса Доброй Надежды жестокий шторм потопил их яхту, но благодаря решительным действиям капитана Дадли членам команды удалось спастись на небольшой шлюпке без воды и лишь с двумя банками консервированной репы. Сначала они собирали дождевую воду, но вскоре ее запасы закончились. На пятнадцатый день юнга Ричард Паркер тяжело заболел, напившись морской воды (в то время считалось, что морская вода вызывает смерть). На двадцатый день, 25 июля, после девяти дней без еды и семи дней без воды, опасаясь, что вся команда умрет от голода и обезвоживания, Дадли с согласия Стефанса, не получив при этом согласия Паркера, перерезали тому горло. Дадли и Стефане придерживались еще одного распространенного в то время заблуждения, что можно пить кровь только живого человека. Третий член экипажа – Брукс – в убийстве участия не принимал, но каннибализмом также занимался. Через четыре дня оставшиеся в живых члены команды были спасены. Вернувшись в Англию, Дадли и Стефане не стыдились своих действий и не скрывали их. Они полагались на сложившийся в обществе «морской обычай», а также на действующие прецеденты. Тем не менее им предъявили обвинение в убийстве.

Итак, в обществе сложился обычай, в соответствии с которым было необходимо пожертвовать жизнью одного человека, чтобы спасти остальных, и этот обычай принимался судами в качестве возражения при обвинении в убийстве. Однако в тот момент, когда возникло рассматриваемое нами дело, в высших слоях судебной системы сложилось убеждение в необходимости изменения социального стандарта в этой сфере. Дадли и Стефане были приговорены к повешению, хотя королевской властью приговор был смягчен до шести месяцев тюремного заключения. Вынося подобный приговор, суд намеревался послать обществу сигнал о том, какое поведение считается недопустимым. Суд утверждал, что невозможно измерить сравнительную ценность жизней и крайняя нужда не может быть оправданием убийства ни при каких обстоятельствах. Это судебное решение помогло изменить общественное мнение и действующие в обществе неформальные правила.

Государство может как усиливать неформальные правила, так и разрушать их. Если нормы в значительной степени подвержены влиянию промежуточных групп, таких, как, например, религиозные организации, то государство сможет модифицировать нормы, поддерживая субсидиями одни группы и облагая налогом другие. Иногда государство ненамеренно ослабляет социальные нормы, преследуя совсем другие, не связанные с этим цели. Встречаются утверждения, что эрозия норм, направленных против незаконнорожденных детей, произошла как незапланированное последствие развития системы социального обеспечения. А принятие продолжниковских законов [15] , которые позволяют должникам при определенных условиях освобождаться от уплаты долга, привело к эрозии нормы, в соответствии с которой невозвращение долга считалось позорным.

При создании формальных правил эта способность государства разрушать сложившиеся неформальные правила должна приниматься во внимание, поскольку деятельность государства может подорвать те социальные нормы, которые имеют ключевое значение для эффективного претворения в жизнь правовых норм, установленных самим государством.

В повседневной жизни людей потенциальная «дилемма заключенных» возникает постоянно. Если бы для ее решения всякий раз требовалось принуждение в виде законов, издаваемых государством, которое также следило бы за их соблюдением, то государство проникло бы повсюду Но выход из «дилеммы заключенных» зачастую становится возможным благодаря негосударственному децентрализованному принуждению со стороны общества, сотрудничество людей поддерживается неформальными нормами. Если бы можно было подсчитать потенциальные «дилеммы заключенных» в повседневной жизни людей и определить, какое число из них регулируется с помощью законов, а какое – с помощью неформальных правил, то роль государства оказалась бы весьма незначительной.