Институты и путь к современной экономике

Теория игр оказывается аналитическим инструментом, полезным в ситуациях, когда преобладают институционализированные правила, поскольку они отвечают теоретико-игровой посылке общеизвестности. В таком случае анализ ограничивает множество допустимых социальных правил, соответствующих поведению, теми, что оказываются самоподдерживающимися: каждый индивид, считающий, что другие будут следовать правилам, решает, что лучше всего поступать так же, если этому не противоречат его частные знания и информация. Тем самым ограничивается множество допустимых институционализированных правил. Действительно, самоподдерживаемость, по Нэшу, также предполагает, что поведение воспроизводит, а не отвергает убеждения и не подрывает нормы, мотивирующие его. Социальные правила, являющиеся самоподдерживающимися, – единственные правила, которые могут быть институциализированы. Следовательно, способность ограничивать множество допустимых убеждений является тем главным свойством, благодаря которому теория игр доказывает свою полезность для институционального анализа.

Идея, изложенная в этой главе, требует дальнейшего развития, которое должно идти в нескольких направлениях. Аналитических средств, допускающих дедуктивное ограничение интернализированных убеждений (ментальных моделей) и норм, не так уж много. Кроме того, недостаточно разработан аргумент о том, что люди играют по отношению к когнитивному и информационному содержанию правил, а не по отношению к правилам игры. Вообще, как показывает Саймон [Simon, 1955], содержательные следствия ограниченного познания и рациональности еще должны быть выяснены. Дальнейшее развитие исследования могло бы извлечь пользу из связывания стратегического поведения с тем, в котором индивид стремится, скорее, к «сатисфакции» или «достаточному удовлетворению» (satisfice), чем к оптимизации[143].

Социальные психологи утверждают, что поведение мотивируется также психологически, поскольку поступки, расходящиеся с представлением человека о самом себе, являются психологически весьма затратными. Кроме того, индивиды обычно вырабатывают идентичности, которые соответствуют ожиданиям других. Честный человек вырабатывает идентичность, которая осложняет мошенничество; индивид, от которого ожидают, что он будет предприимчивым, получает удовлетворение именно от предприимчивости. Поведение, порождаемое институтами, и убеждения, мотивирующие его, тем самым ведут к установлению соответствия между идентичностями и психологической мотивацией, подталкивающей к осуществлению такого поведения. Дальнейшее изучение взаимосвязей внешних и внутренних мотиваций, следующее этой логике, кажется весьма перспективным.

И все же несмотря на то, что многие вопросы остаются неизученными, крайне важно понять основное взаимодействие правил, убеждений, норм и поведения в ситуациях, когда институты формируют поведение. Люди ищут когнитивные модели и информацию, которыми они могли бы обосновывать свои решения; ищут средства для координации своего поведения, а также руководящие правила, позволяющие понять, что именно социально приемлемо и достойно в нравственном отношении. Социально распространяемые общеизвестные правила обеспечивают такие микроосновы, благодаря которым индивид получает когнитивное представление о ситуации и информацию; они определяют нравственно достойное и социально приемлемое поведение, а также формируют убеждения, касающиеся поведения других.

Однако каждый индивид реагирует на общеизвестные правила, основываясь на своих частных знаниях и информации, так что в результате институционализированные правила собирают в целое и распространяют подобную информацию и знания. В ситуациях, когда институты формируют социальные правила, убеждения, нормы и поведение образуют равновесную систему. Теория игр оказывается средством, полезным для институционального анализа, поскольку она учитывает это взаимодействие правил, убеждений, норм и поведения, позволяя нам ограничить допустимое множество институтов.

Часть третья Институциональная динамика как исторический процесс

Каким образом тот или иной институт сохраняется в меняющейся среде? Каким образом экзогенные изменения и процессы, запускаемые институтом, приводят к его устранению? Каким образом прошлые институты – возможно, даже те, что уже не могут в действительности влиять на поведение, – воздействуют на направленность институциональных изменений? Почему общества развиваются по разным институциональным траекториям и почему так трудно изменить институциональную динамику с целью получения лучших результатов?