Институты, институциональные изменения и функционирование экономики

При каких условиях контракты могут соблюдаться сами по себе, без дополнительного контроля и принуждения? Применительно к среде, где господствует максимизирующее поведение, ответить на этот вопрос очень просто. Контракты не нуждаются в дополнительном контроле и принуждении, если сторонам контракта выгодно его соблюдать; иными словами, издержки оценки и контроля не возникают, если выгоды от соблюдения контракта превышают издержки от несоблюдения. Подобная ситуация наиболее вероятна — и в действительности доступна эмпирическому наблюдению, — когда участники обмена хорошо знают друг друга и вступают в неоднократные отношения обмена. Это подробно рассматривалось в предыдущей главе на примере контрактов в первобытных племенах и обществах, а также в малых группах. В этих условиях просто выгодно соблюдать договоренности. В подобной среде издержки заключения сделок, доступные измерению, очень низки благодаря плотности социальной сети взаимодействия. Обман, мошенничество, оппортунизм — все эти проблемы современной индустриальной организации — встречаются редко или вообще отсутствуют, потому что такое поведение невыгодно. Обмен осуществляется в соответствии с нормами поведения, и формальных контрактов просто не существует.

Другой крайний случай — это мир неперсонифицированного обмена. Д ля него характерен особый тип взаимозависимости, при которой благосостояние индивидов зависит от сложной структуры индивидуальной специализации, и, следовательно, обмен имеет длительность во времени и пространстве. В чистой модели мира неперсонифицированного обмена товары, услуги и деятельность агентов характеризуются многими свойствами, имеющими ценность, обмен имеет протяженность во времени, а сделки не повторяются. В условиях господства максимизирующего поведения с высокими издержками оценки и невозможностью обеспечить контроль за соблюдением контрактов, выгоды от обмана и нарушения соглашений превышают выгоды от кооперативного поведения. При этом я, конечно, имею в виду крайнюю форму неперсонифицированного обмена, потому что в реальном мире — будь то настоящее или прошлое

Значение, которое придается контролю, представляет собой еще одно различие между моим подходом к трансакционным издержкам и подходом Оливера Уильямсона. Уильямсон исходит из несовершенства контроля (иначе оппортунистическое поведение не оправдывает себя), но в явном виде не вводит несовершенный контроль в свой анализ в качестве независимого фактора. Это не позволяет ему решить проблемы исторической эволюции, в которой ключевые вопросы институциональных изменений, заключения контрактов и экономической деятельности в большой степени зависят от того, в какой мере контракты могут контролироваться с низкими издержками.

(где неперсонифицированный обмен в определенной степени тоже имел место) — мы встретим разнообразные приемы, к которым прибегают участники контрактов для того, чтобы обеспечить соблюдение соглашений. Обмен заложниками и остракизм по отношению к торговцам, нарушающим условия сделок, — вот всего лишь два примера того, каким образом общество заставляло индивидов выполнять соглашения. При торговых сделках, требовавших перевозки товаров на дальние расстояния и протекавших в условиях неперсонифицированного обмена, одним из механизмов, обеспечивающих выполнение соглашений, было поддержание высокой репутации, позволяющей экономить издержки получения информации. Родственные связи, личная верность, группы меньшинств, сплачиваемые общими верованиями против враждебного мира, — все это создавало такие условия, которые делали выгодным соблюдение соглашений. Следует, кроме того, отметить, что в некоторых случаях важную роль играли идеологические убеждения, требовавшие единения общества и честности по отношению друг к другу. Тем не менее вопрос об осуществлении неперсонифицированного обмена без эффективного контроля со стороны третьей силы занимает центральное место в проблематике экономического развития.

II