Инструктор по убийству

Но ноги сами трижды приводили меня к месту того боя. Я бродил среди развалин дома, неизвестно что высматривая. Может быть, ждал, что кто-то подойдет, расскажет мне, как устроилась женщина с восьмью детьми, кто приютил ее. Но никто мне так ничего и не сказал.

Я на протяжении года часто вспоминал этот случай, пытался найти правду. Но была ли она, эта правда, там?

«Обстоятельства…» — говорили мне те люди, с которыми я тогда пытался поделиться наболевшим.

Ну да, точно так же, как в нашем случае с выстрелом из огнемета. Никто не мог предположить, что Боб будет действовать так решительно и бескомпромиссно. Мы не ожидали от него настолько резкой реакции.

Опять обстоятельства? На них можно, оказывается, свалить все и чувствовать чистоту собственной совести. А вот людей, сгоревших в микроавтобусе, уже никогда не вернешь их семьям. Это навсегда останется в душе тяжелой гирей.

При этом я чувствовал, что полковник Самохин не обманывал меня. Не он организовал выстрел из огнемета.

— Ты сейчас на службу? — спросил Валентин Юрьевич.

— Мне приказано прибыть к девяти ноль-ноль. Еще есть время в гостевой дом заглянуть. У меня там номер занят, в нем вещи кое-какие остались. Потом, если успею, заскочу в областную больницу. Но это, скорее всего, уже вечером.

— После разговора с Альтшулером позвони мне. Расскажешь, как дела обстоят.

— Обязательно, товарищ полковник.

— Возможно, у меня будет важная для тебя информация. Сейчас пока сказать ничего не могу. Сведения в настоящий момент проверяются.

— Так вы уже на службе?

— Только выезжаю. Машина, вижу в окно, стоит у подъезда.

Тогда до связи, товарищ полковник.

— До связи.

Я убрал телефон в бардачок машины и поехал в гостевой дом «Скворечник». Устраивать машину на парковку не стал, просто поставил перед входом.

Дежурная администраторша опять была новая, тоже предельно молодая.

— Вы из какого номера? — поинтересовалась она.

Я ответил на этот вопрос.

— Я почему-то так и подумала. Тогда это вам. — Женщина протянула мне запечатанный конверт.

— Спасибо! — сказал я, улыбнулся предельно мило и сунул конверт в карман куртки.

Но моя улыбка на администраторшу, кажется, не произвела никакого впечатления. Наверное, на людей в возрасте молодые особы уже внимания не обращают, если, конечно, для этого нет особых причин.

А таковых у этой самой администраторши откровенно не было. Я не имел многомиллионного долларового счета в банке, не был крупным бизнесменом, даже популярным шоуменом. Но это меня и не интересовало. Точно так же, как реакция администраторши на мою улыбку, в которую я вложил только вежливость и ничего больше.

Я взял ключ и поднялся к себе в номер. Там все было на своих местах.

Долго не думая, я загрузил ноутбук и сел просматривать видеозапись, предоставленную мне полковником Самохиным. При этом я сразу обратил внимание на малое количество слышимых выстрелов. Сказалось мое умение считать число автоматов, работающих одновременно.

Я понял, что вместе с автоматами стреляли и винтовки, приспособленные под патрон СП-4. Он вообще-то изначально предназначен для пистолета ПСС. Звук выстрела глушится именно за счет устройства самого патрона. При таком выстреле не слышно звяканья затвора, как в автомате с глушителем. А ручная перезарядка не выбивает стрелка из колеи боя, даже наоборот. Она позволяет ему лучше сосредоточиться на самой стрельбе.

Значит, группа подполковника Балакирева все же принимала участие в уничтожении бандитов. Само это уничтожение — вне всякого сомнения, акт противозаконный. При разглашении мог бы подняться великий шум, полетели бы и погоны, и звания, и должности. Это серьезная улика против тех людей, которые пытаются надавить на службу господина Генералова.

Полковник Самохин, вне всякого сомнения, отдает себе в этом отчет. Видеозапись он наверняка хранит не в открытом виде и не в материалах для общего доступа.

В этом случае становится понятной и срочная отправка винтовок в Москву. Там им, вероятно, и стволы сменят во избежание возможной идентификации. Здесь, в городе, никак нельзя было это устроить. Именно потому их отправили подальше, аж в столицу. Назад эти винтовки уже не придут. Просто группа Балакирева поедет вскоре за ними следом.

Таким образом, даже видеозапись не может быть доказательством, поскольку на ней не видно ни самого Балакирева, и никого из его людей. Хотя определенный намек, направление поиска следствию может дать и она.

Следственный комитет, насколько мне известно, всегда находится в конфронтации с аналогичными органами ФСБ. Там ситуация почти такая же, как между ФСБ и ФСО. Сотрудники следственного комитета вполне могут сильно заинтересоваться этой видеозаписью.

Я скопировал файл себе на флешку, которую убрал в карман рубашки, а потом без всякого сомнения удалил его с компьютера. В моих руках этот видеосюжет может стать оружием только до того, как он попадет в следственный комитет. Когда это произойдет, его ударная сила для меня потеряет весь смысл.