Инструктор спецназа ГРУ

Джип несся по шоссе, на сиденье справа от Калищука тихо побрякивали кассеты. Ему пришло в голову, что времени на их прослушивание у него теперь предостаточно, да и места лучшего не найдешь, сколько ни ищи. Он на ощупь взял первую попавшуюся из четырех кассет и скормил ее магнитоле. Скрытые под черным пластиком передней панели динамики заговорили голосами его погоревших боссов. Калищук закурил и стал слушать, не отрывая глаз от дороги и время от времени покачивая головой в невольном удивлении, потому что то, что он слушал, было гораздо увлекательнее любой радиопостановки.

Мещеряков непроизвольно широко зевнул и, спохватившись, запоздало прикрыл рот ладонью — бессонная ночь уже давала о себе знать. Сидевший во главе стола генерал Федотов с интересом посмотрел на него, подавшись вперед грузным телом.

— Соскучился, полковник? — осведомился он.

— Виноват, товарищ генерал. Просто ночью поспать не удалось.

— И где ж тебя черти носили? — Радушно осведомился генерал. — жена за порог, а тебя уже и след простыл. Не мальчик уже, кажется. Или ты как в поговорке седина в бороду, а бес в ребро?

— Да какой там бес, — махнул рукой Андрей. — У меня и бороды-то нет…

Он замялся. Участники оперативного совещания во главе с генералом заинтересованно смотрели на него, ожидая продолжения и втихаря радуясь паузе совещания у генерала Федотова всегда проходили напряженно, и генерал любил в целях разрядки устраивать подобные лирические отступления. Андрей был не против, но именно сейчас он не знал, что сказать генералу. Сидевшие за столом люди были давними друзьями и коллегами, которых за долгие годы совместной службы Мещеряков привык воспринимать как свою вторую семью, и он непременно выложил бы все прямо при них, если бы не помнил все время, что кто-то из них двурушничал, работая на Северцева.

Генерал подождал еще пару секунд и, кажется, понял, в чем дело. Он быстро закруглил совещание, тем более, что все основные вопросы были уже решены и разговор последние десять минут велся в основном о мелочах.

— Все свободны, — сказал Федотов. — Мещеряков, задержись.

Коллеги, выходя из кабинета, посылали полковнику иезуитски-сочувственные взгляды и молчаливые напутствия: кто-то сделал почти незаметный, но очень неприличный жест весьма натуралистического свойства, кто-то, косясь на генерала, поднял на уровень плеча сжатый кулак — дескать, но па-саран… Генерал перекладывал на столе бумаги, старательно делая вид, что ничего не замечает.

— Кофейку не хочешь? — спросил генерал, когда за последним из его подчиненных закрылась дверь.

— Не откажусь, — сказал Мещеряков, массируя ладонью лицо. — Извините, товарищ генерал. Всю ночь не спал, устал, как собака, а у вас тут кресла мягкие…

— Стареешь, Мещеряков, — сказал генерал и распорядился по селектору насчет кофе. — Может, коньячку?

— На службе… — с сомнением протянул Андрей.

— Не пудри мне мозги, полковник. Будто я не знаю, что ты в сейфе у себя хранишь. Тебе какого: такого, как у тебя, или моего?

— Даже марку знаете, — покачал головой Андрей.

— Работа у нас с тобой такая, товарищ полковник. Так какого тебе?

— Лучше вашего.

— Губа не дура. А откуда ты знаешь, что мой лучше?

— Работа такая, товарищ генерал.

Генерал хмыкнул и полез в тумбу своего огромного письменного стола. Пожилая секретарша принесла кофе и тихо удалилась, неслышно ступая по толстому, но уже порядком вытертому ковру. Тишину нарушало только мерное тиканье больших напольных часов черного дерева, стоявших в углу кабинета. Пока генерал колдовал под столом, Мещеряков еще раз с наслаждением зевнул, едва не вывихнув челюсть.

Генерал вынырнул, наконец, на поверхность и поставил на стол бутылку и две коньячные рюмки. Андрей посмотрел на этикетку и понял, что не прогадал: коньяк и впрямь был отменный. Генерал наполнил рюмки.

— Или тебе в кофе? — спохватившись, спросил он.

— Никак нет, — ответил Мещеряков. — Что касается коньяка, тут я сторонник раздельного питания.

— Правильно, — одобрил генерал, — нечего добро переводить. В кофе мы потом еще нальем.

Они выпили коньяк и принялись за кофе.

— Докладывай, — сказал Федотов. — Где тебя по ночам носит? Я так понимаю, что все же не у бабы. И, кстати, как продвигается твое служебное расследование?

— Насчет расследования пока глухо, товарищ генерал, — признался Мещеряков. — Боюсь, что нашего стукача мы возьмем только тогда, когда Северцев нам его назовет. Вообще, создается впечатление, что контакт между ними был разовый других утечек информации мне обнаружить не удалось.

— Так может, и нет никакого стукача?

— А откуда у Северцева информация по Забродову?

— Тоже верно. Боюсь только, что в таком случае этот гад так и останется безнаказанным. Как я понял, Северцева голыми руками не возьмешь.

— Как сказать, товарищ генерал. Я ведь сегодня ночью был у него в гостях…

— Посмотрите на него! — воскликнул генерал. — Сидит тут, пьет натуральный кофе из генеральских запасов, наливается дорогим коньяком и утаивает ценную информацию!

— Да ничего я не утаиваю, а что до коньяка, то можно было бы и повторить.