Инструктор. Законопослушные граждане

— Вот это дело, полковник, — весело воскликнул художник, — а то, понимаешь ли, записался то ли в пенсионеры, то ли в монахи или баптисты!

— Ладно, Костяныч, мы еще разберемся, кто баптист, — пообещал приятелю Забродов.

Перебросившись еще парой фраз, друзья распрощались, правда ненадолго, и полковник Забродов, выключив телефон, возвратился на кухню, где притихшие друзья-пропойцы, как только завидели его, тотчас подскочили со своих мест.

— Константинович, — не дав даже и слова сказать Забродову, затараторил Говорков, — мы тут перетерли с мужиками и пришли к выводу, что ты зря кипятишься.

— Возможно, — сказал Забродов, — извините, но мне нужно ехать.

— Ни в коем случае, Илларион, — возразил Говорков и указал на Дмитрия Лопухова, который, насупившись, сидел на табуретке и нервно играл желваками. Ахмет стоял возле окна и искоса посматривал во двор.

— Это почему же, Иосиф Петрович? — устало поинтересовался Забродов, не веря в успех толкового разговора с пьяной троицей.

— Да потому что Митрич кое-что вспомнил, — сказал Говорков.

Илларион Забродов вдруг обратил внимание на то, что бутылка с водкой так и осталась нетронутой, что заставило его на минуту задержаться.

— И что? — усмехнулся Забродов, пристально глядя на Дмитрия Лопухова.

Вместо Митрича заговорил хозяин квартиры.

— Ну пусть он попутал твою машину с другой, — сказал Говорков, — но джип был же! Или ты думаешь, что такая машина только у тебя одного?

— Нет, Петрович, не только у меня, — кивнул Забродов, — но скажу тебе откровенно, что такие машины можно по пальцам пересчитать в Москве.

Иосиф Петрович мотнул своей кудлатой головой, словно бык перед боем.

— Так вот и считай их, — произнес Говорков, — но машина была такая или почти такая!

Илларион Забродов, понимая, что так просто ему от своего соседа не отвертеться, достал из пачки сигарету и, прикурив ее, уселся на стул.

— Ну, допустим… — нехотя согласился он с доводами Говоркова.

Иосиф Петрович снисходительно усмехнулся и тоже закурил сигарету. Быстро затянувшись едким дымом, хозяин квартиры подошел к Забродову.

— Не допустим, товарищ полковник, — возразил Говорков, — а факт! Более того, Митрич запомнил последние цифры номера машины.

Эта новость была существенной, если учесть, что черный джип принадлежал убийцам Виктора Олифиренко, и инструктор заинтересованно посмотрел на Дмитрия Лопухова.

— И какие? — уточнил Забродов.

Дмитрий Лопухов склонил лысую голову набок и равнодушно произнес:

— Полтинник!

Полковник Забродов не сразу понял ответ Лопухова и переспросил:

— Это пятьдесят?

Лопухов махнул рукой и подтвердил:

— Совершенно верно, Константинович. Я чего запомнил; просто когда я посмотрел на американскую пятидесятидолларовую купюру, то посмотрел на машину, и сразу же возникли ассоциации — полста в руках и полтинник на номере.

Для Забродова это была существенная зацепка.

— А водитель был кавказец? — спросил он у Лопухова.

Дмитрий Лопухов утвердительно тряхнул головой.

— Да, только один черный, а второй — рыжий. Первого, со шрамом на щеке, я запомнил хорошо, а второго так… — Дмитрий Лопухов сморщился и неопределенно завертел пальцами в воздухе, — в общих чертах! Но если бы я его встретил, то непременно бы его узнал.

Илларион Константинович недоверчиво посмотрел на рассказчика, который не помнил, что делал вчера, а тут, мимолетно увидев человека, заверял, что узнает его.

— Так уж и узнаешь, Митрич? — скептически переспросил Забродов.

Дмитрий Лопухов гордо выпрямился и вызывающе заявил недоверчивому собеседнику:

— У меня профессиональная память!

Илларион Забродов хотел было улыбнуться, но сдержался.

— Прекрасно, Дмитрий Дмитриевич, — одобрительно, с нотками снисходительности сказал Забродов и уточнил: — Так значит, их было двое?

— Совершенно верно, товарищ полковник, — сказал Лопухов, — было двое мужчин и одна женщина, вернее, молодая девушка.

При упоминании о присутствии некоей девицы Забродов сразу вспомнил о Шурке, которая звонила утром Виктору Олифиренко, и с нескрываемым любопытством взглянул на Митрича.

— С ними была девушка? — уточнил Забродов.

Дмитрий Лопухов кивнул и проговорил:

— Красавица! Мадонна!

— А как она выглядела? — тут же поинтересовался Забродов. — Какого роста, цвет волос, возраст?

Митрич усмехнулся, а затем, закурив сигарету, широко развел руками и проговорил:

— Тут я пас! Она и не выходила из салона автомобиля, а только на секунду выглянула в окошко.

Забродов разочарованно вздохнул и почесал щеку.

— Так ты ее не запомнил? — с досадой констатировал он.

Дмитрий Лопухов, демонстративно одернув полы своего пиджачка с коротковатыми рукавами, позерно вскинул подбородок и пренебрежительно заметил:

— Красивую блондинку невозможно не запомнить, особенно человеку с благородной и чувствительной душой.

Инструктор спецназа с удивлением взглянул на лысоголового человека, который с каждой минутой трезвел и становился все более похожим на добропорядочного и мало-мальски культурного гражданина своей страны.

— Так вы ее запомнили визуально? — нетерпеливо спросил Забродов.

Митрич пренебрежительно хмыкнул:

— Вы за кого меня принимаете?