Инструкция для дракона (ЛП)

Кем бы ни был этот мужчина, он был красив. Даже когда немного надулся из-за её приказа. Он снова опустил взгляд на собаку и, вздрогнув, убрал от той руку. Кнут попятился и снова начал рычать и лаять.

— Успокойся, — тихо приказала Дагмар. Кнут перестал лаять, но не рычать. — Чего тебе нужно? — спросила она у незнакомца, испытывая любопытство, узнать кто он. Этот мужчина не с Северных земель. Очень смуглый, золотистые волосы, ниже колен, были распущены и обрамляли лицо. Люди с Северных земель никогда так не отращивали волосы и не носили распущенными, если только во время сна, а так заплетали их в косу.

Мужчина начал медленно вставать… и продолжал, пока не стал возвышаться над Дагмар. Он даже выше её братьев. В отличие от отца, сыновья Рейнхольда все высокие и крепкие. Но этот мужчина был ещё выше. И больше. Мощные, рифлёные мышцы под кольчугой и штанами, и бледно-красный плащ, крепко завязанный на груди. Как ни странно, но он смотрел на неё так, что она чувствовала… но нет. Ни один мужчина так не смотрел на Дагмар. Но в этом парне было что-то неуловимо знакомое. Может она встречала его раньше? Давно? Пока Дагмар пыталась вспомнить, где видела или встречала этого мужчину, он улыбнулся. И эту улыбку Дагмар узнала. Насмешливую, грубую. Даже без удлинённой морды и острых клыков она узнала эту грубую улыбку!

— Ты, — ровно произнесла она.

Он от удивления выгнул бровь.

— Очень хорошо. Большинство людей не могут сложить два и два.

— Мне казалось, что тогда я предельно ясно выразилась.

— Да, но у меня есть потребности.

Дагмар моргнула, сохраняя безэмоциональное выражение лица. У него есть потребности? И что это значит?

— Твои потребности меня не волнуют.

— Но разве не ты хозяйка этого дома? — Он прав. В связи с отсутствием у её отца новой жены, этикет требовал, чтобы все эти обязанности пали на плечи Дагмар. — А раз ты хозяйка дома, разве в твои обязанности не входит заботиться о гостях?

— Вот только я просила тебя уйти.

— Я ушёл. Затем вернулся. И уверен, ты знала, что так и произойдёт. — Он опустил локоть на ворота и упёрся подбородком в ладонь. — Я голоден.

И сказал он это так… честно! Дагмар просто не знала, что делать с этим драконом.

Он глянул за её плечо.

— Думаю, хочу кого-то из них?

Дагмар обернулась и увидела собак, которые рычали и скалились, пока бедный Йохан стоял, полностью сбитый с толку. Собаки впервые игнорировали его приказы, и он понятия не имел в чем причина.

— Кого-то из них? — озадаченная спросила она.

— Айе. Я голоден и…

Дагмар резко повернула голову и быстро накрыла ладонью рот мужчины.

— Если произнесёшь то, что, как мне кажется, ты собрался сказать, — тихо предупредила она, — я буду вынуждена тебя убить. Поэтому помолчи.

Дагмар почувствовала это. Рукой. Снова эта чёртова улыбка. Дагмар проигнорировала ощущение прикосновение кожа к коже. Давно ей не было так странно неловко.

И отдёрнула руку, нагло обтирая её о платье.

— Уходи.

— Почему?

— Потому что даже один твой вид пугает моих собак.

Он наклонился к ней.

— А что мой вид вызывает у тебя?

Дагмар подняла на него взгляд и спокойно ответила:

— Помимо отвращения?

Его надменная улыбка испарилась

— Что?

— Отвращение. И едва ли ты можешь быть удивлён. Приходишь в крепость моего отца, замаскированный под человека, когда на самом деле это ни что иное, как ложь. Но мне интересно, сколько женщин купились на этот безвкусный шарм, в который ты так сильно веришь? А потом понимали, что на самом деле переспали с какой-то гигантской, покрытой слизью ящерицей. Так что к тебе, как к человеку я испытываю отвращение. — Дагмар усмехнулась. — Теперь рад, что спросил?

* * *

Вообще-то… нет, рад он не был. Как грубо! Она грубиянка! Гвенваелю нравились умные женщины, но не такие грубые. Покрытый слизью? Он не покрыт слизью! И если она решила играть так, ладно.

Гвенваель наклонился ещё ближе, изучая лицо девчонки. По тому, как все её тело напряглось, он мог сказать, что рядом с ним ей не комфортно. Он знал, что в случае чего может использовать это преимущество.

— А что насчёт этих штучек у тебя на лице?

За исключением небольшой дёргающейся жилке на щеке, в остальном она осталась такой же безэмоциональной.

— О чём ты говоришь?

Гвенваель склонил голову немного набок, не уверенный, что она не могла понять, о чем он говорит.

— Стекло.

Он хотел стянуть его, но она ударила его по руке.

— Это мои очки.

— Очки для того, чтобы сделать из себя дурнушку? Или очки для того, чтобы наводить ужас?

— Нет, — спокойно ответила она. — Для того чтобы видеть.

— Ты слепая? — Он помахал руками перед её глазами. — Ты меня видишь? — крикнул он, заставив всех тех вкусно выглядящих собак громко зарычать и залаять. Этот холодный внешний вид пал, когда она снова, но уже более яростно ударила по его рукам.

— Я не слепая. И не глухая!

— Не стоит раздражаться.

— Я не раздражаюсь.

— Только когда меня рядом нет.

— Возможно, ты несёшь в себе всё самое худшее от мужчин, и этим не стоит гордиться.

— Ты не встречалась с моей семьёй. Мы гордимся странностями.

Она скривила губы.

— Такие как ты ещё есть?