Инструкция к сексу (не) прилагается

Босс Боссыч – это Артём Борисович, так мы успели дать с подругой прозвище новоявленному руководителю маркетингового отдела, сыну нашего генерального директора. Говорят, весь из себя: неприступный, эгоистичный и все еще холостяк, но периодически в свет выходят бульварные газетенки с его бабами и похождениями. Мы с Леркой ни разу не видели его лица, как будто в базовой рабочей системе хранения информации о сотрудниках намеренно не стали заливать фотографию, чтобы подогреть его появление восторженными охами девчонок и косыми взглядами парней. Да и самих журналов я не читала еще со школьной скамьи, не было интереса, что не сказать о подруге. Та во всех подробностях изучила инструкцию к сыну генерального, и меня пыталась вовлечь, но хорошо, что на тот момент я была завалена кучей отчетов, которые обрушил на меня, ушедший в отставку отец Босс Боссыча – Борис Артёмович. Я так подумала, наверное, у парня в будущем не будет даже головной боли, как называть своего сына, все и так ясно, станет Борисом, продолжая их род и династию Шацких. Хмыкнув про себя, я выхожу на нужной мне остановке, и мчусь к офису, расположенного в огромной башне Москва-сити. Охранники, ребята лет за сорок, встречают меня и машут руками, приветствуя. Я отвечаю, а потом смотрю на свою грудь, поправляя подсохшую ткань. Зная себя, всегда храню в офисе запасную блузку или рубашку, поэтому без проблем успею переодеться, завершая свой утренний марафон по конфузам. Я так спешила, что не заметила, как воткнулась в чью-то спину, практически тараня своим лбом бедного человека. Мужчина в синей рубашке и черных джинсах, оборачивается ко мне лицом, пряча глаза под черными солнцезащитными очками.

– По осторожней, – говорит своим грубым, но привлекательным голосом, заворожив мои уши этими нотами, а сам не прячет своей ухмылки, чуть припуская очки, обращает внимание на мою грудь и красивый узор поверх нее. – Наверное, кофе был очень вкусным, – нахально подмечает, а я краснею на глазах.

– Конечно, – собравшись с духом, отвечаю, но голос предательски дрогнул, – в следующий раз испробуйте сами, вдруг вам понравится, – не удержав язык за зубами, язвлю мужчине, а потом просто продолжаю идти к лифтам, оставив славного парня стоять на месте. Влетев в кабинет, меня встречает Лерка, и тут же сует целую кипу бумаг на подпись новому начальству.

– Ну, ты подожди, – я мотаю головой, как болванчик, – переоденусь и буду тут, как штык. Лерка застучала своей ножкой, цокая каблуком.

– Васька, черт возьми, – чуть ли не ревет коллега, – меня саму сейчас тут на костре поджарят, если начальница обнаружит мое отсутствие.

– Вера Ивановна не инквизитор, – оправдываю женщину из отдела кадров, – просто улыбнись и войди, как ни в чем небывало, – жму плечами и принимаю бумаги под роспись, свою личную, с этим у нас очень серьезно. Лера хватает свою папку и тут же ее след простыл в моем отсеке. Загружаю компьютер, готовлю папки, разложив заведомо по классификации важности, разноцветные клейкие ленточки в помощь, так мы условились с Борисом Артёмовичем, для экономии общего времени. Тянусь к ручке через кипу еще одних документов, но внимательно просматриваю почту, естественно, сбиваю стакан и вся моя драгоценная, разноцветная пластмасса летит на пол.

– Да чтоб тебя! – негодую, но отодвигаю свой стул и лезу под стол, собирать ручки и карандаши. Слышу скрип двери в кабинет, а потом и голос Веры Ивановны, а с ней следом своего нового начальника.

– Василиса Андреевна очень компетентный сотрудник, – женщина представляет меня начальнику во всех красках. – Артём Борисович, ваш отец, настоятельно рекомендовал не заменять секретаря, потому что вам будет проще влиться в работу. Девушка в курсе всех дел, что велись им самим в последние пару месяцев. Васили… – она замолкает, когда на месте никого не обнаруживает.

– Я здесь, – подаю свой голос и вскакиваю, но тут же бьюсь головой о столешницу. – Ай! – тут же хватаюсь за свою черепушку, стараясь обезопасить ее от повторного удара, если умудрюсь вновь приложиться ею о дно стола.

Крепкие мужские руки помогают мне выбраться из-под стола. Я поднимаюсь и тут же взираю на лицо этого благородного мужчины, твою ж мать, того самого, в которого врезалась внизу у входа. Сама машинально протягиваю руку, то ли краснея, то ли бледнея, но крепко жму его теплую большую ладонь, на которую все-таки опускаю глаза. Молодой человек сжимает в тонкую полоску губы, принимая самый серьезный вид, на который способен, наверняка уже не довольный тем, что будет работать в паре с такой растяпой, а ведь иначе и не скажешь.

– Что ж, – сдержанно отвечает, но из своей руки не выпускает мою, хотя я слегка ослабила ту, чтобы прервать наше пожатие, – сработаемся, – как-то скептически произносит, словно сам верит в это с трудом.

Вера Ивановна улыбнулась нам обоим, затем оставила наедине. Босс Боссыч оценивающе прошелся по всему кабинету, прикидывая, что можно тут изменить по своему усмотрению, а потом вновь вернул свой карий взгляд на меня, прищуривая глаза.