Инструкция к сексу (не) прилагается

— Я останусь до конца поездки, как и планировалось, — деловым тоном отвечает. — Но большего предложить не могу, Артем Борисович. — Василиса отступила от меня, напоминая о наших статусах.

— Хорошо, — безжизненным голосом отвечаю, сжимая руки в кулаки. — Мы идем на свадьбу в эти выходные. — Прекрасная охнула, но тут же надела безучастную маску. — Фьюри пригласила.

— Я поняла, — кивает, но не смотрит мне в глаза. Подбородок девушки предательски дрогнул, но она сумела совладать с порывом чувств.

Мы молча вернулись в отель. Вторая комната все-таки пригодилась. Василиса перенесла все свои вещи, и больше не выходила из нее. Сначала я думал, что так будет лучше. Она остынет и после мы сможем поговорить с холодным разумом. Та страсть, что бурлит у каждого из нас заслуживает существовать, но любовь... Я цыкнул про себя. Любовь – это слабость. И если я вновь пущу в душу девушку, которая мне не безразлична, опять напорюсь на грабли, ожидая от нее большего, чем она готова будет дать. В смятенных чувствах, решаю оставить все, как есть. И все же следует примириться до окончания поездки. Я всю ночь ерзал в постели, ища теплое тело Прекрасной. Без сна провалялся, встречая лондонский рассвет. Отчего-то теперь этот город был мне не мил. Встав с кровати, я увидел, что Василиса забыла здесь блузку. Ту самую, в которой была в первый день нашей встречи. Пролитый кофе очерчивал ее небольшую, но аккуратную грудь, и я не мог отвести глаз, когда кружевной лиф качественно подчеркивал ее красоту. Наверное, это было первым сигналом, что я угодил в любовные сети. Это смешно, но, судя по всему, такое случается в реальности. Чем она притягивает меня, кроме нежного тела и стонов подо мной? Стоя у окна во всю стену, я вглядывался в суету города, анализируя каким образом Василиса стала мне нужна. Это не просто прихоть, это уже потребность в ней, в ее близости. Поднося к носу ее блузку, я глубоко вдохнул аромат духов, запоминая нотки не только самого аромата, но и ее собственного. Как ненормальный, стал прокручивать в голове ее образ: улыбчивый, грустный, веселый и чувственный. Определенно все ее эмоции – это результат влюбленности. А я? Когда я начал осознавать, что девушка не просто орудие моей мести? Да и мне абсолютно наплевать на Фьюри. Это осознание током пробило мои сердце и мозг. Мне все равно на девушку, которая была моим центром вселенной почти год. То, что я чувствовал тогда, не сравнится с чувствами, которые испытываю сейчас. И мне стало страшно. Я испугался самого себя, что так быстро сумел преодолеть страх новых чувств, позволить пробить брешь той, которая попалась мне на пороге у входа. Теперь точно мог сказать: я полюбил Василису именно в тот момент, как только она врезалась в меня и съязвила. Но я идиот. Отвергнул ее чувства ко мне и вряд ли Василиса примет меня с распростёртыми объятиями. Взглянув еще раз на блузку, нашел повод, постучаться в ее спальню. Я ждал.

— Дверь открыта, — крикнула она, скрываясь в ванной.

— Я подожду, — кивнул. Она вышла все еще влажной после душа, и от вида у меня пересохло во рту. Всего лишь единственную ночь мы провели порознь, а кажется прошла целая вечность.

— Что случилось? — она замерла, глядя на меня обеспокоенным взглядом. Но потом заметила в руках свою вещь и расслабилась.

— Вась, — зову ее, и она ступает на пару шагов ближе ко мне. — Прости за вчерашнее, — начинаю, но она улыбается, а потом забирает из рук блузку, отбрасывая ту в сторону.

— Не начинай, — обманчиво спокойным тоном просит, а в глазах выражается боль. — Ты правильно поступил, что притормозил и сказал все мне в глаза. С моей стороны было глупо признаваться в том, что могло произойти, и произошло. Но, поверь мне, я не стану настаивать. Где нет начала, там нет и конца, — заканчивает, сбрасывая с себя полотенец. Она нагая и все еще разгоряченная, начинает надевать трусики. Один резкий рывок и я хватаю ее за талию. Прекрасная вскрикнула от неожиданности. Я повернул ее к себе лицом, прижимая к голой груди ее обнаженную и возбужденную.

— Если решаешь порвать с мужчиной, не стоит обнажаться перед ним, когда все еще есть притяжение, — хрипло говорю, глядя в глаза. Василиса напугана, но в тот же миг она расслабляется и обвивает руками мою шею, притягивая для поцелуя губы. Разве я могу сопротивляться ее чарам? Нет! И я обрушиваюсь на нее с поцелуем: жадным, жаждущим, желающим обладать ею во всех смыслах. Но я все же останавливаюсь, прекращая ее напор, ощутив соль на губах – Василиса заплакала, все еще не веря своим глазам, как легко поддалась этой магической чувственности. — Прекрати, — ласково глажу по лицу, и она льнет к моей руке. — Давай не будем делать поспешных выводов, — прошу ее, и она молча соглашается.

— Я просто не хочу вновь обманываться, Тём, — честно признается, лишая меня дара речи. Я крепко прижимаю девушку к себе, избегая взгляда, в котором бы солгал, что все будет хорошо.