Инструмент

Вошел Эд Кросс. Он охватил пальцами кофейную чашку, и этот жест вернул Янка к мысли о том, как он охватил бы бедра Анны Фелпс, если бы его визит в ее комнату оказался удачным. Хорошо бы выкинуть такие мысли из головы и держать их подальше. Восстановленные силы нельзя растрачивать на совращение первой попавшейся ему женщины. Если эта непонятная, неведомая ему раньше тяга к женщине, которой уже за пятьдесят, не пройдет, придется уехать отсюда, а уезжать не хочется. Янку нравился этот дом, нравился поселок, и он знал почему: поселок был похож на две деревушки, знакомые ему с детства, — деревушки, приютившиеся на восточном склоне горы в Спринг-Вэлли. Убежав из Нью-Йорка, он неожиданно очутился в местах хорошо знакомых, хотя раньше никогда не виданных. Спринг-Вэлли и весь тот район были обжиты выходцами из Новой Англии, и память о Новой Англии эти люди вложили в построенные ими дома. В Спринг-Вэлли наряду с Эвереттами, Эплтонами и Фрэмингами жили даже Феллсы и Кроссы. Тамошние Фрэмингемы были, наверно, здешними Эттербери, с которыми ему не хотелось знакомиться, и вот уже облик Ист-Хэммонда стал настолько же привычным и памятным по прошлому, насколько Нью-Йорк был чужим и суровым. Здесь он может всей душой вслушиваться в тишину, набираясь сил, которые скоро опять понудят его работать. Он знал, что ему хочется делать. Он знал, что ему надо делать. И не затем он отказался от готовых соблазнов Зены Голлом, чтобы добиваться сомнительных побед у Анны Фелпс.

Он не позволял себе похотливых мыслей о Зене. Она была еще слишком близка — близка, как телефон. Ближе телефона. Она была рядом, как Анна Фелпс. Женщина будет нужна ему, будет необходима для общего равновесия, необходима, как еда и сон, когда он начнет работать. Но он сдержит себя, откажется от мимолетного удовольствия до тех пор, пока потребность в женщине не перейдет за пределы удовольствия. Потом ему стало ясно, что через неделю-другую этой женщиной будет Анна Фелпс. Он знал, как все произойдет. Через неделю-другую — когда-нибудь — она начнет задумываться о нем. Каждый день застилая его постель, будет гадать, долго ли он протерпит без женщины. Мысленно она все чаще будет возвращаться к нему и привыкнет думать о нем как о мужчине без женщины. Она будет стелить ему постель, класть его пижаму под подушку, слушать, как в ванной наверху бежит вода, будет кормить его, разговаривать с ним, оказывать ему мелкие услуги и наконец найдет предлог, чтобы подняться в его комнату.

«У вас все в порядке? — скажет она. — Мне послышался какой-то шум наверху».

«У меня был кошмар», — ответит он ложью на ее ложь.

«Свет зажечь?» — скажет она.

«Нет, сейчас все пройдет», — скажет он.

Едва ли ей нужно, чтобы было светло.

«Тяжелый кошмар?» — скажет она.

«Да, у меня это иногда бывает. Посидите со мной».

Он протянет руку, она присядет на краешек кровати, а он молчит. В темноте она будет сидеть лицом к нему и держать его за руку до тех пор, пока рука не ляжет к ней на грудь. Он станет гладить ее груди, а потом их надо будет целовать.

«Вот что вам надо», — скажет она.

«Да, да», — скажет он, и еще несколько минут они будут прикидываться, что больше ничего и не произойдет. Но уйти она не сможет и попытается скрыть свое волнение шуткой. Скажет:

«Ну что ж, семь бед — один ответ», — или что-нибудь в этом роде.

Потом она скажет:

«Ну вот и все».

«А вы не рады?»

«Рада. Мне было приятно, — скажет она. — Только нехорошо так делать, и мы оба знаем, что нехорошо».

«Почему?»

«Нам с вами? Нет, нехорошо. Но мне было приятно. Этого я не отрицаю — очень приятно».

Весь следующий день она будет ходить с полуулыбкой, а ночью опять придет к нему. Дальше этого его фантазия не заходила, потому что он не знал, какие у нее отношения с Кроссом.

— Анна говорит, что вы хотите получить водительские права, — сказал Эд Кросс. — В Вермонте их дают с восемнадцати лет, но вам, наверное, уже стукнуло… Может, я помогу ускорить это дело.

— Большое спасибо, — сказал Янк.

— А пока он не получил прав, можно ему ездить на своей машине? Как ты думаешь?

— Да ведь мы с тобой знаем таких, кто спокон веку ездит без прав и никак не удосужится их получить.

— Сейчас за такими охотятся.

— Да, это верно.

— А у мистера Лукаса к тому же нью-йоркский номер, — сказала Анна Фелпс.

— Тогда он лезет на рожон. А зачем? Что ему, съездить куда надо?

— На ферму Сеймура Эттербери.

— Мм… Дать, что ли, мою машину? Номер на ней вермонтский, и права у меня, конечно, есть. У него прав нет, но в моем рыдване его вряд ли остановят. Моя машина здесь каждому известна, подумают, я ему разрешил. Полезно иметь хорошую репутацию, всегда может пригодиться.

В Ист-Хэммонде все знали машину Эда Кросса, и неудивительно. Это был «Форд V-8» — ветеран, претерпевший не одну вермонтскую зиму и не избалованный вниманием со стороны хозяина.

— Но она все еще на ходу, — сказал Эд.

Янк поехал на ней и без труда нашел ферму Эттербери.