Инсценированный разрыв (ЛП)

– Человек-паук гораздо круче, чем Железный человек, – говорит Фред своим друзьям перед тем, как закинуть в рот горсть картошки фри, политой кетчупом. – Единственное, что есть у Железного человека – это металлический костюм.

– По крайней мере, он может летать. Человек-паук может только раскачиваться. Ты когда-нибудь задумывался над тем, почему Человек-паук не сражается со злодеями в пустыне или тундре? Потому что там нет зданий, за которые можно было бы зацепиться и раскачаться, – отвечает Говард, откусывая кусочек кренделя.

Они спорили по этому поводу весь ланч, и ни один не закрывал рта, пока жевал. Так как Вал теперь ест с Эзра, я делю столик с Фредом, Говардом, Квентином и кучей комиксов в пластиковых обложках. Ну, по крайней мере, я не в одиночестве.

– А ты что думаешь? – спрашивает Фред. – Железный человек или Человек-паук? Кто круче?

Я пожимаю плечами. Я как-то больше подкована в квадратных уравнениях.

– Ну, Роберт Дауни Младший довольно-таки смешной малый.

– Съели? – вопит Говард. Двое других резко откидываются на спинки стульев. Это не так уж и ужасно, приятно не слушать разговоры о парнях, туфлях или одноклассниках.

Я машинально рисую на фотографии Хаксли и Стива с выпускного. Стива не трогаю, а Хаксли пририсовываю дьявольские рога, затемняю ей зубы, а в облачке мыслей пишу: «Я сука». Да, знаю, это по-детски. И это просто кусок бумаги. Но мне доставляет удовольствие видеть, что Хаксли выглядит как дьяволица.

– Так Вал и Эзра теперь официально встречаются? – спрашивает Квентин. Он последний человек, интересующийся сплетнями Ашлэнда, на которого бы я подумала. Но, полагаю, всем ученикам нравится быть в курсе событий.

– Он «не мыслит шаблонами», – отвечаю я, демонстрируя пальцами кавычки. – Но да, они встречаются.

– Этот парень затеял серьезную игру, – говорит Говард, залпом выпив баночку Гавайского пунша. – Не помню, чтобы я когда-либо видел его без девушки. Ни дня.

– Кто-то, кажется, завидует, – говорит Квентин, показывая Говарду, что его зубы окрасились от сока.

– Нет, я просто говорю, что у парня всегда были девушки. Я им восхищаюсь. Мне бы хотелось иметь хотя бы половину его шарма.

– Тебе бы хотелось иметь половину его подружек.

– Да, и это тоже.

Я жду, когда Фред присоединится к разговору, но он занят изучением происходящего за другим столиком, там шесть парней, идентичных моим сотрапезникам, ютятся за столиком, охают и ахают над чем-то. Кубик-рубик? Плейбой?

– Джереми Фаулер принес еще один винтажный комикс о Бэтмене сороковых годов, – говорит Фред. Я пожимаю плечами. – Это как если бы девушка пришла в паре туфель от Джимми Чу.

Я закрываю блокнот, пряча фотографию.

– Не знала, что ты увлекаешься модой.

– У меня есть сестра, – он опять смотрит на тот столик. – Раньше мы сидели все вместе. У нас даже была своя традиция. Когда кто-нибудь приносил редкий комикс, мы давали себе двадцать минут, чтобы пролистать его и только потом ели. – Он опускает голову на руку, лежащую на столе.

– Что произошло? – кажется, я включаю рабочий режим специалиста по разбиванию пар.

– Дедушка Джереми умер, – говорит он, понижая голос. – Джереми в действительности никогда не был поклонником комиксов. Ему просто нравилось делать вид, что он знает, о чем говорит, а мы всегда игнорировали его. Однажды он перепутал Зеленый Фонарь и Зеленого Гоблина!

– Ну, они же оба зеленые.

– Поверь мне. Их нельзя перепутать, – говорит он. Фред трясет головой и выглядит взбудораженным. – Но потом умер его дедушка и неожиданно оставил ему в наследство винтажную коллекцию ДиСи Комикс. У парней потекли слюнки. Однако Джереми теперь думает, что он господин и настаивает на том, чтобы мы обсуждали только ДиСи Комикс, иначе он больше не принесет ни одной из книг. Парни и я, – он указывает на Квентина и Говарда. – Поклонники Марвел Комикс. У нас бывали такие дебаты за столиком, – Фред еще больше оживляется. – Но Джереми сказал, что этот столик только для настоящих фанатов комиксов – фанатов ДиСи. Прямо так и сказал! Конечно, я ответил, что это тупость. Тогда он поставил вопрос на голосование, а так как остальные парни хотели посмотреть старые комиксы, то встали на его сторону. Столик проголосовал, и когда мы вернулись на учебу после Рождественских каникул, нас отлучили. Хит Леджер, наверное, переворачивается в гробу.

– А почему вы ничего не сделаете? – спрашиваю я. Кто ж знал, что парни могут быть такими же коварными, как и девчонки. В моей голове начинают крутиться колесики, и формируется план.

– Он не станет меня слушать.

– Сделай так, чтобы он продал комиксы.

– Он этого не сделает.

– Сделает, если цена будет подходящей, – говорю я.

– В ресторане моих родителей я получаю восемь долларов в час. Предложение, от которого он не сможет отказаться, я сделаю лет так через пятьдесят.

Я смеюсь. Это как глоток свежего воздуха, когда ты встречаешь в школе людей с хорошим чувством юмора. Быстро окидываю взглядом Джереми.

– А если его друзья узнают, что он продает комиксы? Они ведь сойдут с ума, не так ли?