Инсценированный разрыв (ЛП)

Я смотрю на лицо Вал в зеркале заднего вида. Ее глаза умоляют меня согласиться.

– Да, мы ходим, – выразительно говорю я. – Просто я засыпаю спустя минут десять после начала. Поэтому, технически, так и не посмотрела ни одного фильма, – надеюсь, это имеет смысл.

– Согласен, некоторые из них неинтересные, но есть много самородков.

Он заезжает на парковку возле закрытого торгового центра. Яркие, сверкающие огни кинотеатра освещают все вокруг, как казино.

– Ого, я не был в кинотеатре уже сто лет. Буду выделяться из толпы, как Элви в Лос-Анджелесе, – говорит Эзра, легко пихая Вал локтем.

– Как кто? – спрашивает она.

– Элви Сингер, – отвечает он. Имя ничего не говорит ни мне, ни Вал. – Из «Энни Холл».

– А, понятно! – говорит Вал.

– Ты в порядке?

– Извини, тяжелая неделя.

Эзра тихонько смеется. Они опять держатся за руки. Вал выдыхает. Краски опять приливают к ее лицу. Он находит место недалеко от кинотеатра, паркуется и ухмыляется Вал.

– Что? – спрашивает она, краснея.

– Ничего, – говорит он. – Я просто за тобой наблюдаю.

Это все еще продолжается.

***

Из-за дождя половина учеников старшей школы сегодня пошла в кино. Очередь для тех, кто покупает билеты по студенческому, тянется почти до самой билетной кассы. Я даю Эзра деньги на билет и с опаской делаю следующий шаг. Курс на преодоление общественных препятствий. Я прохожу мимо групп людей, которых вижу каждый день в коридоре школы, одна. Не знаю, правда ли это, но, кажется, что все взгляды прикованы ко мне, оценивая мой общественный статус. Мне хочется прокричать им, что я здесь с друзьями. Просто веди себя нормально, Бекка. Когда я мельком бросаю взгляд на смотрящих, то замечаю много парочек. Думаю, это нормально для вечера пятницы в кинотеатре. Вал и Эзра стоят в очереди за билетами, держась за руки.

Как только начинается фильм, мне сразу становится легче. Можно оставить настоящее позади и сфокусироваться на астронавтах, которых убивают замысловатыми, отвратительными способами.

Ну, я думала, что смогу.

Но у Вал и Эзра свой собственный фильм. Им мало просто держаться за руки, ведь это целый процесс, который необходимо наращивать. Их легкие движения отвлекают меня. Эзра поглаживает руку Вал, пока она делает вид, что смотрит кино. Потом он обнимает ее, но и этого мало! И вот они держатся за руки. Думаю, не для того, чтобы их тела были ближе друг к другу. Она прислоняется к нему и гладит его руки. Но затем ему хочется погладить ее по бедру, а это означает, что она уже не может прислоняться к нему. Она принимает нормальную позу. Но и руки на ее ноге недостаточно, поэтому он опять кладет руку ей на плечи. Их тела, как неподходящие кусочки пазла. На экране показывают, как парню щупальца прокалывает глаз, а я не имею понятия, как это случилось, но…

Я трогаю Вал за плечо.

– Я в туалет, – шепчу я. Нагибаюсь и пробираюсь к проходу, из которого заметно, что в кинотеатре одни парочки, и каждая в том или ином виде подражает движениям Вал и Эзра.

Я выхожу в холл, и мое настроение резко ухудшается. Любители кино ожидают сеанса на восемь тридцать. Большинство из них учатся в нашей школе, а в центре всего – Хаксли и Стив со своими друзьями. Неужели не могли найти места получше?

Я избегаю зрительного контакта с ними и мчусь прямо в туалет, игнорируя периферийное зрение. Все, что я вижу – это туалет, мое убежище, спасение от затруднительного положения.

Я врезаюсь в женщину с сыном. Их попкорн рассыпается по всей красной, ковровой дорожке. Развлечение для толпы.

– Простите.

– Смотри куда идешь!

– Извините.

Я оглядываюсь назад. Конечно, Хаксли и Стив прямо передо мной.

– Ребекка.

– Привет, Хаксли.

– Ты одна? – Ее волосы сухие, а с волос Стива на мокрые плечи капает вода. Зонт лежит у ног.

– Нет, я пришла с Вал и Эзра. Они в зале.

– О, это так благородно с их стороны позволить тебе примкнуть к ним, – говорит она.

Эддисон и ее парень, который учится в колледже, но по-прежнему посещает все мероприятия в Ашлэнде, ржут, а я чувствую, как жар приливает к моим щекам.

Женщина, в которую я врезалась, появляется снова.

– Эй, они взяли с меня три доллара за попкорн. И ты за него заплатишь.

У меня нет галлюцинаций: абсолютно все смотрят на меня. Я шокировано открываю рот, а за ушами пот течет градом. Когда через десять лет у нас будет вечер встречи выпускников, меня будут представлять как одинокую девушку, которая рассыпала детский попкорн.

– Отлично, Ребекка, – говорит Хаксли.

– Мы же были подругами!

Она кладет голову Стиву на грудь, и он обнимает ее. Это ее ответ, и я ясно и четко понимаю его. Остальные девушки в очереди обнимают своих парней, благодаря Бога, что они – не я.

Я вручаю деньги, избавляюсь от мыслей об этой старухе и о туалете и несусь в зал.

Я спускаюсь к своему ряду и вижу, что Эзра и Вал лижутся. Думаю, им не терпелось избавиться от меня. Дотрагиваюсь до плеча Вал, но она настолько увлечена, что даже не замечает. Я стою в проходе. Один из придурков-одноклассников шипит на меня:

– Сядь!