Инсургент

Короче говоря, ситуация точно как во всякой армии любой существующей реальности — если возникают какие-нибудь трудности, не стоит ломать голову, нужно всего лишь подыскать более высокое начальство и переложить заботы по их устранению на чужие плечи. Хотя, насчет Ааркаканана — это я зря. Мужик (ага вот уже страховидлище, едва ли не как человека воспринимаю) три с половиной местных года добросовестно с кем-то воюет, личный состав теряет, но до сих пор по независящим от него обстоятельствам не может устранить пока что неведомую мне беду. И от меня не требует каких-то особо замысловатых телодвижений, всего-то просит привлечь к решению боевой задачи пару-тройку соседних прайдов.

Интересно, почему, получив посмертный «файл» от Наракана, который, до своей отставки из своего прайда являлся точно таким же командиром роты территориальной обороны, я так и не узнал, что каждая группа гэвов является отдельным боевым подразделением, подчиняющимся ныне несуществующему то ли штабу, то ли еще какому-то командному центру вооруженных сил республики Рхесцах? Объяснение тут может быть только одно — после своей «отставки» он считался предназначенным к утилизации нонкомбатантом, и все знания об армии были то ли блокированы в его мозгу, то ли полностью удалены автоматически из его сознания.

И еще один момент, по причине отсутствия начальства, каждая рота гэвов превратилась в обособленную боевую единицу, командиры которых без приказа свыше не способны договариваться друг с другом даже для ведения совместных боевых действий. Благо, хоть вооруженных междусобойчиков не устраивают. М-да, поневоле вспомнишь слова старшины Федота Васкова — коменданта 171-го разъезда из замечательного советского фильма «А зори здесь Тихие»: «А устав для солдата!..». Короче, гэвы его блюдут и ни на йоту не собираются от него отклоняться. А тут вдруг, откуда ни возьмись, аж цельный генерал нарисовался. Вот Ааркаканан и проявил инициативу. По какой причине он признал во мне реального комбатанта, пока непонятно. Скорее всего, по случаю вчерашнего шухера на здешнем аэродроме. Мощный ментальный всплеск на военном объекте не мог избежать внимания представителей здешней территориальной обороны. Также для гэвов не стало великой тайной, кто именно является инициатором беспокойства. А коль существо, хотя бы издали напоминающее мухоглаза, умудрилось столь нагло безобразия нарушать и дисциплину хулиганить, значит, право на то имеет. Если право имеет, значит — начальство и достаточно высокое, чтобы привлечь его к выполнению боевой задачи. Вот такая незамысловатая цепочка рассуждений, подвигнувших хитроумного капитана обратиться ко мне. Повезло ему, напал аж на целого генерала, коим я, по воле нынешнего царя-батюшки российского, уже не являюсь, но при общении с гэвами, насколько я понимаю, важно быть самому в чем-то абсолютно уверенным. Так что, на какой-то там царский рескрипт, лишающий меня боярского титула, иже с этим всех званий и наград, плевал я с высокой колокольни, поэтому до сих пор считаю себя боярином, генералом, а также кавалером ордена Спасителя Отечества и других государственных наград Российской Империи. Пусть мои слова отдают приторной пафосностью и ура-патриотизмом, мне также плевать с той же самой высокой колокольни.

— Так, капитан, для начала, поведай, что есть этот самый «Объект 7943», и в чем заключается опасность его расконсервации?

— «Объект 7943», господин генерал-лейтенант, суть расположенная на территории вверенного мне подразделения фабрика боевых големов-арахнидов. Примерно раз в квартал управляющий Искин предприятия принимает решение по выпуску очередной их партии. Для предотвращения расползания неподконтрольных армейским властям боевых групп, мы вынуждены заниматься их уничтожением. Как результат, несем ощутимые потери в личном составе. Пока нашим самкам удается их компенсировать, однако с каждым разом количество выпускаемых големов неуклонно увеличивается и к настоящему моменту достигает четырех сотен полноценных боевых единиц за одну генерацию.