Интегральная психология. Сознание, Дух, Психология, Терапия

Когда Космос схлопывается в плоскость (натурализм, физикализм, научный материализм), внутренние реалии сферы „Я“ по-прежнему ощущаются и составляют бесспорное интуитивное знание (ум может управлять телом, реально существуют до известной степени свободная воля, сознание, единство опыта), но эти реалии сталкиваются с миром, считающимся абсолютно реальным, в котором существуют только реалии „оно“, описываемые наукой. И в этом мире мозг — это просто часть Тела, часть естественного биологического организма, и потому сознание каким-то образом должно быть функцией мозга. Но, как говорят нам научные авторитеты, в мозге нет абсолютно ничего, что хотя бы смутно соответствовало qualia или опыту, или реалиям ума и сознания. Поэтому мы должны либо сводить сознание к мозгу (и тем самым отрицать существование сознания как полноправной реалии), или признавать реальное существование дуализма, в результате чего мы не можем объяснить даже то, как я могу поднять свою руку (или каким образом одна реальность воздействует на другую).

Я полагаю, что оба эти решения соответствуют парадигме флатландии. Технические подробности я оставлю для примечания.¹² Более обобщенно можно просто отметить следующее:

Материализм сводит разум к мозгу, и поскольку мозг, несомненно, составляет часть организма, здесь нет никакого дуализма: проблема разум/тело решена! И это верно — мозг представляет собой часть организма, часть физического мира, и в получающейся в результате чисто физической вселенной не может быть никакого дуализма; равно как не может быть и никаких ценностей, сознания, глубины или божественности. Этот редукционизм и есть то „решение“, которое физикалисты пытаются навязать реальности — решение, которое все еще пользуется значительным влиянием в большей части когнитивных исследований, нейрофизиологии, теории систем и так далее: давайте сведем Левое к Правому и объявим, что мы решили проблему.

Однако причина, по которой большинству людей, и даже большинству ученых, от этого „решения“ не по себе — и по которой проблема остается проблемой — заключается в том, что несмотря на утверждения материализма об отсутствии какого бы то ни было дуализма, большинство людей уверены в обратном, поскольку они чувствуют разницу между умом и телом (между мыслями и ощущениями) — они чувствуют ее всякий раз, когда сознательно решают сделать какое-либо движение, чувствуют ее в каждом волевом акте — и они также чувствуют разницу между умом и Телом (или между субъектом здесь и объективным миром там). И люди совершенно правы по обоим пунктам. Рассмотрим их по порядку:

Существует различие между умом (формально-операционным) и ощущаемым телом (витальным и сенсомоторным), и оно может переживаться во внутренней сфере, или в областях Левой Стороны. Это не дуализм, а, скорее, проявление принципа „трансцендиро-вать и включить“, и любой разумный взрослый человек ощущает это трансцендирование, например, в том, что ум, как правило, способен контролировать тело и его желания. Все это феноменологически верно для областей Левой Стороны. Но ни один из этих внутренних этапов качественного развития (от тела к уму, к душе и к духу) не выявляется, когда „тело“ означает Правосторонний организм, а „разум“ означает Правосторонний мозг — все эти качественные различия полностью утрачиваются в материальном монизме, который не решает проблему, а просто аннулирует ее.

С другой стороны, дуалисты признают реальность как сознания, так и материи, но, как правило, отчаиваются найти какой-либо способ соотнести их друг с другом. „Разум“ в общем смысле „внутренних сфер“ и „Тело“ в общем смысле „внешних сфер“ оказываются разделенными непроходимой пропастью — дуализмом субъекта и объекта. И на уровне формально-операционного мышления (или разума вообще), на котором обычно происходит эта дискуссия, дуалисты правы: внутреннее и внешнее — это вполне реальный дуализм, и почти всегда можно показать, что любые попытки отрицать этот дуализм бывают поверхностными — они представляют собой просто семантические ухищрения, которые на словах утверждают, что субъект и объект едины, но на деле самость по-прежнему взирает изнутри на мир снаружи, кажущийся ей таким же отдельным, как всегда.