Интеграция и идентичность: Россия как «новый Запад»

С другой стороны, гипотетическое включение России в ЕС могло бы заменить существующий европейский проект новым, евроазиатским, с гораздо более амбициозными (но пока неясными) целями и перспективами. Попытка реализации такого проекта («Европа от Дублина до Владивостока») неизбежно привела бы к кризисам внутри Европы и России, трениям между отдельными странами и вероятному противодействию со стороны США (а также, возможно, и Китая). Такой проект вряд ли созреет в ближайшие 15–20 лет, но даже в дальнейшем может встать на повестку дня только при условии впечатляющих экономических успехов России (и одновременного ощущения ее элитами угроз и вызовов с юга и востока и неспособности России справиться с этими угрозами и вызовами самостоятельно), а также готовности европейцев сделать решительный шаг к политической федерации и военному союзу. В этом случае может появиться совершенно новая Евразия, бросающая дружеский вызов «Атлантиде»-Америке.

Пока же отличительной особенностью отношений России и ЕС является то, что они не нацелены на эвентуальное членство России в объединенной Европе. Таким образом, в них отсутствует важный стимул, который двигал другими партнерами Евросоюза – от Польши до Турции и от Украины до Грузии, – проводившими сложные преобразования и шедшими на жертвы в надежде вступить в ЕС. Для России, однако, «главный приз» (членство) может быть гораздо менее значимым, поскольку цена – отказ от существенной части суверенитета – оказывается слишком высокой. С другой стороны, такое сближение с ведущим торговым партнером, которое делает российскую экономику, социальную жизнь и политическую систему совместимыми с европейской, стимулирует дальнейшие реформы в России, но при этом не ведет к односторонней зависимости Москвы от Брюсселя, однозначно в ее интересах. Таким образом, «движение» (избирательная «европеизация» экономики, социальной и политической сфер) оказывается «всем», а конечная цель (вступление в ЕС) – «ничем».

Есть несколько важных причин, по которым европеизация российской экономики может быть не только избирательной, но и ограниченной. Одни причины имеют отношение к стадии развития, на которой находится российская экономика в начале XXI в. Социальное государство современного европейского образца России не только не по средствам. Оно лишило бы ее существенных конкурентных преимуществ (в стоимости рабочей силы) и дестимулировало развитие страны. Другие причины носят геоэкономический характер. Одна из них – тесные экономические связи России с рядом сопредельных стран, прежде всего с Белоруссией и Казахстаном. Другая – положение российского Дальнего Востока и Восточной Сибири, обращенных к Азии и Тихому океану.

Белоруссия и Казахстан – естественные экономические партнеры России. Пережив потрясения, вызванные распадом Советского Союза, они налаживают экономические связи на новой основе. Две соседние страны являются привлекательными рынками для вложения российских капиталов; сама Россия – емкий рынок для товаров, производимых соседями, а также для их избыточной рабочей силы. Сходство политических и правовых систем, общность политической и деловой культуры, единство языка делового общения и многочисленные личные связи делают эти страны полем активного экономического взаимодействия.

Известно, что «спущенные сверху» схемы интеграции в СНГ работают плохо или не работают вообще. Тем не менее в случае России и ее основных соседей речь может пойти об «интеграции снизу» – на уровне компаний и предприятий, что сделает процесс реальным и перспективным. Вероятно, полномасштабный экономический союз не будет включать Украину, ориентированную на Европу. Очевидно, что перспективы действительной интеграции России и Белоруссии зависят от экономических и политических реформ в Белоруссии. Для начала Россия могла бы образовать единое экономическое пространство с Казахстаном, в дальнейшем способное трансформироваться в экономический и валютный союз, к которому в перспективе могла бы присоединиться Белоруссия.

Вопрос о том, как ЕЭП может сочетаться с общим экономическим пространством, создание которых провозглашено целью России и ЕС, не проработан из-за того, что оба проекта пока слишком гипотетичны. Можно предположить несколько сценариев: ЕЭП конституируется в некую экономическую ассоциацию, являющуюся коллективным партнером ЕС; ЕЭП остается рыхлым образованием, члены которого развивают особые отношения с ЕС; ЕЭП раскалывается на тех, для кого приоритетом является Евросоюз, и тех, кто либо не хочет, либо не может претендовать на членство в ЕС. В свою очередь, такой раскол может привести к новому сплочению на более узкой основе и возвращению к первому сценарию.