Интеграция и идентичность: Россия как «новый Запад»

Пока Путин остается не только всенародно избранным и, соответственно, легитимным президентом, но и популярным деятелем, Запад вынужден относиться к нему с должным уважением. Россия середины 2000-х годов – это не Польша периода военного положения и не Китай времен событий на площади Тяньаньмэнь. В будущем, однако, ситуация может измениться. Становление режимов личной власти в странах Центральной и Восточной Европы (Югославия Милошевича, Словакия Мечьяра) и СНГ (Белоруссия, Узбекистан), как правило, приводило к тому, что США и ЕС переводили отношения с ними из категории партнерских в разряд проблемных, а в отдельных случаях даже способствовали «смене режима».

Тем не менее реальный плюрализм интересов – групповых, секторальных, региональных – развивается в России подспудно. Дело ЮКОСа представляет собой случай борьбы за передел собственности, а не за ее национализацию. Развитие Калининграда определяется тем обстоятельством, что он представляет собой анклав внутри территории ЕС. На Дальнем Востоке процветает теневая экономика, успешно интегрированная в криминализованную систему экономических связей в Северо-Восточной Азии (добыча морепродуктов в Японском и Беринговом морях, лесозаготовки в Приморье и Приамурье и т. п.).

Заключение. Перспективы

ЗА ЭПОХОЙ «РОССИИ КАК ЕВРАЗИИ» наступил период становления «новой версии» России. Страна, общество «переформатируются». Нынешняя Россия безусловно узнаваема, но она существенно, даже фундаментально изменилась по сравнению со своей советской предшественницей и продолжает меняться. Россия традиционно отставала от «передовой Европы». Томаш Масарик, например, рассматривал Россию как «детство Европы». По сути Россия не чужда Европе, но являет собой более раннюю эпоху развития⁶⁴. В начале XXI в. Россия одновременно и Европа (в культурно-историческом смысле), и «не-Европа» (в смысле не-EC). Поэтому она одновременно отстает и развивается в несколько другом направлении, чем ЕС, – в направлении становления национального государства. В этом отношении Россия ближе к Америке, чем к Европе.

«Век идеологий» завершился и для России. Москва отказалась от глобального соперничества. В конце XX в. Россия стала последней европейской державой, покинувшей имперское состояние (при всей уникальности Российской империи, ее непохожести на империи морских держав). В США сделали вывод, что «Россия сошла с дистанции» гонки за лидером (т. е. США)⁶⁵. Одновременно произошла «экономизация» политики России и началась ее глубокая демилитаризация.

Путинская стабилизация первоначально давала возможность выиграть время для проведения реформ. Неудача реформ или отказ от них, скатывание на традиционный для России авторитарно-бюрократический путь будут иметь самые серьезные последствия. Консервация ситуации и увеличение отставания от передовых стран, превращение Российской Федерации в задворки и Европы, и Азии в условиях глобализации могут привести к распаду страны, превращению Российской Федерации в failed state середины XXI в. Такой вариант не неизбежен, но, к сожалению, возможен.

Реализация более благоприятного варианта потребует от правительства политики, адекватной потребностям постиндустриального развития и условиям глобальной среды. Эта политика обязана делать упор на развитие человеческого капитала, укрепление экономических, политических, общественных институтов начиная с частной собственности, свободы в сочетании с личной ответственностью и подотчетности государственных служащих. Без этого отношения России с современным Западом, рассмотрению которых посвящена следующая глава, так и останутся асимметричными.

Примечания

¹ http: / /www.president.kremlin.ru.

² Пивоваров Ю., Фурсов А. Русская система: тезисы и рабочие гипотезы // Россия между вчера и завтра. – Кн. 1: Экспертные разработки / Общ. ред. В. Преображенского и Д. Драгунского; Клуб «2015», Ин-т нац. проекта «Обществ, договор». Группа «Сценарии для России-2». – М., 2003, —С. 261.

³ Царский титул впервые возложил на себя Иван IV в 1547 г.; неофициально так именовали, однако, еще его деда Ивана III.

⁴ Гайдар Е. Т. Долгое время. Россия в мире: Очерки экономической истории. – М.: Дело, 2005. – С. 273.

⁵ «Какие у нас будут иностранные дела?» – недоумевал Ленин в октябре 1917 г. «Дело мое маленькое: опубликовать тайные договоры и закрыть лавочку», – комментировал Троцкий свое назначение первым наркомом по иностранным делам большевистского правительства (Млечин Л. МИД. Министры иностранных дел: Тайная дипломатия Кремля. – М.: Центрполиграф, 2003. – С. 15, 16).