Интеллектуальная авантюра I

Естественно, что такая жизнь, такой принцип осуществим только в том случае, если вы находитесь в пространстве, а не на плоскости. В пространстве, в мире субъекта, для которого время предстает как сцепление событий. Сцепление событий порождает ряд ситуаций. Ситуация как таковая есть понятие объемное. Шар на плоскости касается плоскости – минимальное прикосновение. Шар в пространстве соприкасается с пространством всей своей поверхностью.

Пространство и время

Какая связь между включенностью в пространство, то есть переходом с территории в пространство, и временем? Включение обеспечивается переживанием, то есть начинает работать та часть сознания, которая связана с переживанием. Ведь сцепление событий в сознании – это и сцепление внутренних событий. За счет включенности возможна такая скорость, интенсивность разворачивания события в ситуацию и порождение нового события, которая во внешней реальности считается невозможной.

Остается один маленький вопрос: дает ли автоматически включение в пространство включение в переживание? Нет, не дает. А чего не хватает? Не хватает знаний некоторых аспектов. Инструмент, являющийся аспектом организации субъекта, – это душа (с т. зр. возможности резонансного действия). То, что принято называть душой, вместилище, чувствилище на старом русском языке.

Есть в человеке нечто пространственное, некий орган, про который мы, обычно показывая на центр груди, говорим: душа здесь! Почему здесь – непонятно. Потому что сердце, потому что сердце бьется, душа поет. Еще некоторые, чтобы уйти от физиологии, говорят: здесь духовное сердце, другое какое-то, виртуальное. (Некоторые более логичные люди привязывают душу к коже. Потому что кожа – самый пространственный орган нашего тела, а душа – самая пространственная функциональная система нашего сознания.)

Социализация человека направлена на то, чтобы максимально нейтрализовать влияние души и получаемой ею информации на жизнь человека. Человека, который личность, который принадлежит Мы и отождествлен с этим Мы. Ибо если люди будут объединяться на душевном уровне, на уровне своих чувствилищ, то это уже будет резонансное Мы, и оно не может быть конвенциональным, ведь оно будет контактировать непосредственно с пространством реальности, того или иного объема реальности, и, естественно, поэтому будет процессуально, как сама реальность.

Переживание как инструмент сознания и является тем, что связывает душу, чувствилище, вместилище, этот пространственный орган, с сознанием. Поэтому переживание – это аспект координации жизни субъекта. Качественная определенность жизни субъекта – переживание.

Субъект – разумный эгоист

Человек, привыкший жить в Мы и по законам Мы, и так думает, и так чувствует: это наши чувства, это наши мысли. Ему остаться одному так же страшно, как было страшно первому человеку, до которого вдруг дошло, что вот он – а вот мироздание. Это скорее даже ужас, чем страх. Поэтому поговорить, узнать, почитать, послушать – да. А реализовывать мешает страх бесконечного. Страх бесконечного, в бытовом смысле – страх сойти с ума, потому что своего ума нет, есть коллективный, значит, страх сойти с ума равен тому, чтобы встать против коллектива.

Редкие люди рождают такие афоризмы: «Это не я плыву против течения, это течение плывет против меня». Редко подобное случается, потому что все силы социального внушения и социального давления направлены на удержание дикого человека в социальном со-обществе. Изначально предполагается, что человек дик, что он не в состоянии соблюдать нормы, правила, разучить конвенции и действовать в соответствии с ними. Не зря один из самых социальных диагнозов в психиатрии – это не шизофрения, а психопатия – снижение уровня социального торможения. Чем больше человек заторможен, тем больше социализирован. Вплоть до гиперсоциализации, которая тоже вроде как нехорошо, ведь в этом случае творцов не будет, никаких творческих инициатив не будет. И социум маневрирует между гиперсоциализацией и снижением уровня социального торможения.

Субъект по определению является, на социальном языке, эгоистом, или, как говорили в XIX веке, когда стало популярным выражение, придуманное еще просветителями: разумным эгоистом. Не зря оно привилось в дворянской среде, в дворянском Мы. Поскольку там культивировались личная ответственность и личная честь, и некоторый зародыш субъекта формировался под влиянием социального давления, социальной суггестии. Это был специфический социум.

В контексте разумного эгоизма психология субъекта – психология отдельно взятого конкретного человека в его отношениях с его конкретным пребыванием в этом мире.