Сказанное — экономически, бухгалтерски неопровержимо и означает, что кредитование должно стать беспроцентным: это единственный в наши дни путь повышения общественной и биосферной безопасности многоотраслевых производственно-потребительских систем, изменяющий качество жизни. Банк и его вкладчики имеют право только на долю в доходах от успешно завершившихся инвестиционных проектов, в которых они приняли финансовое участие, но не на ссуднопроцентную предоплату их беззаботности и безответственности — паразитизма на производстве, обществе и биосфере. Но для такого изменения качества банковской системы, необходимо перестроить всю законодательную базу общества.
А.Н.Яковлев и заказчики его “пастырского воззвания” к банкирам вряд ли поддержат такое начинание и курс таких реформ. Свое “пастырское воззвание” к отечественным банкирам, продолжающим быть ростовщиками, А.Н.Яковлев завершает словами: «Господа банкиры, не продавайте веревки» — будто ему до сих пор неведомо, что эта “веревка” банкиров на “демократическом” Западе есть ростовщическая финансовая удавка на шее производства и потребления и самой демократии. И то, что в России рекламируется в качестве образца для подражания, в своем существе является системой безудержного финансового ростовщического рабовладения. И об этом западному обывателю говорят прямо, причем вовсе не митинговые психопаты:
Если помнить, что западный банкир — всегда ростовщик, то из этих слов Г.Форда можно понять, что человек, создавший автомобильную империю, пребывая в длительном конфликте с ростовщическими кланами США, и не прибегавший к кредитам, вовлекший в обслуживание автогиганта множество фирм, близко подошедший к рубежу
Обращение предпринимателей показывает, что до 1991 г. всевластное засилье марксистских пустобрехов в партийном и государственном аппарате препятствовало созидательной деятельности многих людей, которые к настоящему времени смогли реализовать себя в качестве преуспевающих предпринимателей и руководителей коллективов.
Но в то же время партийная и государственная дисциплина Советской власти вгоняла многих недобросовестных в страх, чем и препятствовала их отъявленному паразитизму на труде других людей. После уничтожения Советской государственности высшим партийным руководством, паразитизм не только обрел свободу действий в обществе, но нашел себе место и во вновь сложившихся государственных структурах, которые нуждаются в очищении к настоящему времени еще в большей мере, чем партийный и государственный аппарат СССР к началу “перестройки”.