Интеллектуальная позиция-2

Или же суть объективно в том, что революции в пользу угнетенных всегда — правое дело. Революций в пользу угнетенных слева не бывает: слева только инсценировки в интересах и коварного “Никто” при его тайном финансировании. В новой истории так было всегда от Маркса, Троцкого и Гитлера до Зюганова включительно.

Уничтожение троцкистов — уничтожение кадрового корпуса революционной инсценировки слева, т.е. уничтожение кадрового корпуса контрреволюции. Это вовсе не преступление против человечества и трудящихся России, — а акт социальной гигиены, хотя и не безупречный, поскольку в нем выразилась объективная нравственность и самодисциплина его участников, а не провозглашаемые ими идеалы.

Если обратиться к истории России то правое дело идейного бандитизма против легитимной порочной системы со времен Степана Тимофеевича Разина ко временам Иосифа Виссарионовича [178] Сталина прошло большой исторический путь. Оно поднялось от невежественной вольницы до строительства государственных структур, по своей архитектуре и целесообразности на столетие примерно обогнавших нравственное и мировоззренческое развитие интеллигенции России-СССР, которую мафия Сталина вынуждена была употребить в качестве кадрового корпуса этой системы революции справа. Сталин преступно взял дань с международного “Никто”, и на захваченные в этой экспроприации средства, отнятые у тружеников “Никто” и его холуями, построил сверхдежаву СССР: именно этого ему и не могут до сих пор простить пустобрехи историки и журналисты, финансируемые из средств “Никто”; а другие просто молчат, как С.Кургинян, в надежде что проблема забудется и “рассосется” сама собой. — Нет, не рассосется, а получит свое решение по Правде.

И не следует думать, что наше правое дело не пойдет дальше. Да, оно будет преступным по отношению к легитимной системе, но оно не будет порочным, поскольку будет очищаться от безыдейного бандитизма, памятуя о поучительном опыте прошлого; будет вовлекать в себя все общественные силы, готовые действовать по вольному разумению, и потому способные принять на себя функции жречества. И потому Наше дело будет очищаться не только от силового и финансового безыдейного бандитизма, но и от информационного бандитизма, которым занимаются многие, считающие себя интеллигентами.

Влад Листьев, в прочем как и большинство других, менее известных, пожал то, что он сам же и посеял: достаточно было посмотреть многие фрагменты посвященного его памяти суточного телемарафона, имевшего место на телевидении после его убийства. Поэтому интеллигенции и журналистам прежде прочих следует прекратить , иначе судьба многих будет печальна не только в жизни, но и по смерти. Народ и его предприятие «Наше дело правое» устали от творимой в печати и на телевидении черной мессы: Кто не прекратит править черную мессу — тот “мистически” сгинет.

Как заметил Жан Поль Бельмондо в одном из фильмов: «Вор — не всегда вор, а дурак — это пожизненно»; или же Лёлик из “Брилиантовой руки”: «Если человек идиот, то это надолго.» Если интеллигенция, якобы пекущаяся о чистоте нравов, предпочитает участь «мыслящего тростника» в порочной системе, а криминалитет более восприимчив к информации о существе происходящего и перспективах и потому способен к своему преображению в новое качество, то антисистемный нелегитимный очищающий фактор способен войти в жизнь через среду криминалитета. Бог не закрывает никому дорогу к покаянию в прошлых злодействах и нравственному и этическому преображению.

Есть притча о Будде. Будда проповедовал и собралась толпа. Пришли два вора чтобы пошарить по карманам. Один шарил по карманам, а другой “развесив уши”, выслушал проповедь и на него снизошло просветление. Но сколько было в той толпе тогдашних “почтенных” обывателей, “интеллигентов” и т.п., кто не смог преодолеть себя и остался «мыслящим тростником»?

Аналогичный по сути эпизод есть и в Новом Завете. На Голгофе искренне покаялся один из двух разбойников и обрел благодать в своем нравственном преображении перед смертью. Но “интеллигент” Каиафа, организатор Голгофы, как бы она ни протекала, так и не понял ничего при всей его показной якобы благонамеренности.