Читаем Интеллектуальные уловки. Критика современной философии постмодерна полностью

(195) Сначала эта статья появилась в английском переводе (Вирилио, 1989); расширенная и слегка переработанная версия была позднее опубликована на французском (Вирилио 1990, с. 107–136). В этом абзаце мы использовали французский вариант (Вирилио 1990, с. 107–109,115), за исключением фразы, которая начинается со слов «Традиционной хронологии…», имеющейся лишь в английской версии, перевод которой мы сами здесь и сделали. Тема «хроноскопии» вновь обыгрывается и в других работах, в частности, в Вирилио (1995, с. 166)

(196) См., например, Нейгель и др. (1989).


11. Некоторые злоупотребления теоремой Геделя и теорией множеств*

(197) Цитируемый здесь текст относительно стар; но та же самая идеи обнаруживается в «Медиологических манифестах» (1994, с. 12). Позднее, впрочем, Дебрэ, похоже, отступил к более скромным позициям: в недавней лекции (Дебрэ 1996) он признает, что «геделит — это распространенная болезнь» (с. 6), и что «экстраполяция научного результата и его обобщение вне его особого поля значимости дает повод […] для серьезных промахов» (с. 7); он говорит, что его использование теоремы Геделя является «по своему характеру просто метафорическим или изоморфным» (с. 7).

(198) См., также у Домбр (1994, с. 195) примечание, касающееся этого «принципа».

(199) В котором мы находим такую жемчужину ясности: говоря о Старом Режиме, Серр пишет, что «духовенство занимало строго определенное место в обществе. Подчиняющее и подчиненное, ни подчиненное, ни подчиняющее, это место, внутреннее для каждого подчиненного или подчиняющего класса, не принадлежит ни одному из двух, ни подчиненному, ни подчиняющему». (с. 360).

(200) См. выше с. 46.

(201) Как мы видели (см. выше примечание 32), существуют бесконечные множества различных «размеров» (называемые «кардинальными числами»). Самое маленькое кардинальное число, «исчислимое», — это число множества целых чисел. Другое, более крупное — это «кардинальное число непрерывности», то есть множества действительных чисел. Гипотеза непрерывности, введенная Кантором, утверждает, что не существует «промежуточного» кардинального числа между исчислимым и непрерывным. В 1964 году Коген доказал, что эта гипотеза независимая от других аксиом теории множеств, то есть то, что ни она, ни ее отрицание недоказуемы посредством этих аксиом.

(202) Заметим, впрочем, что эта «математика» не имеет большого смысла.


12. Эпилог*

(202) У нас нет определенного мнения по поводу постмодернизма в искусстве, архитектуре или литературе.

(203) В ходе одной дискуссии кто-то из философов назвал одного из нас «современным фундаменталистом». Эта характеристика нас скорее позабавила, чем обидела, но она не характеризует в действительности нашу позицию.

(204) Это выражение впервые ввел, кажется, Эндрю Росс, один из издателей журнала Социальный Текст (Росс 1995); затем оно стало заголовком специального номера этого журнала, в котором появилась пародия. В Европе Изабелла Стингерс использовала его в качестве названия первого тома ее книги Космополитики (1996).

(205) Смотрите Фейерабенд (1979), с. 348.

(206) Это не означает, что они не претерпят глубоких изменений, как это произошло с химией.

(207) Как положительные примеры такого обращения можно привести работы Альберта (1992) и Модлена (1994) об основаниях квантовой механики.

(208) Возьмем лишь несколько примеров: Фейнман (1980) в физике, Давкинс (1989) в биологии и Пинкер (1995) в лингвистике. Мы не обязательно согласны со всеми утверждениями этих авторов, но рассматриваем их как образец ясности.

(209) Сходный комментарий у Ноама Хомского в книге Барского (1997, с. 197–198)

(210) Мы не хотели бы быть столь пессимистичны, но вспоминается конец сказки о новом платье короля: «А камергеры шли следом и несли шлейф, которого не было».

(211) Например, одна наша знакомая социолог спросила, не без умысла: не является ли противоречием утверждение о «непрерывном» и «конечном и однозначном» характере квантовой механики? (Имеются в виду условия волновой функции — основной характеристики состояния микрообъектов — прим. перев.) Не являются ли эти свойства противоположными по отношению друг к другу? Краткий ответ заключается в том, что эти свойства характеризуют квантовую механику в очень специальных смыслах — для этого нужны знания математической теории — и в этих-то смыслах эти понятия не являются противоречивыми.

(212) О степени разносторонности этого взаимодействия — у Вайнберга (1992, глава 5) и Эйнштейна (1949).

(213) Можно найти более свежие и еще более показательные примеры сциентизма в пресловутых «приложениях» теории хаоса, комплексности и самоорганизации в социологии, истории и… предприятий.

(214) Лиотар (1979), с. 7.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука