Интеллектуальный инсульт

Вот в словах «примитивное устройство, очень простое в обращении» и кроется ключевой подвох, когда мы говорим о саморазвитии и повышении конкурентоспособности.

Люди больше не выгодны

Чтобы оставаться востребованным специалистом, нужно постоянно совершенствоваться. Цикл актуальности многих профессий стремительно сокращается. Поэтому теперь практически норма — получение нового образования и начало карьеры с нуля в другой области. И это происходит не раз в жизни, а едва ли не каждые несколько лет. Некоторые специальности исчезают в связи с развитием технологий, а в каких-то областях людей заменяют роботы. Сегодня практически не осталось профессий, на которые бы «цифра» не оказала прямое или косвенное влияние. Там, где работодателю выгоднее использовать машину, а не человека, он отдает предпочтение технике.

Безработица в странах «золотого миллиарда» связана не только с экономическими кризисами. Роботы постепенно вытесняют людей. Любопытно, что у журналистов, пишущих о новых гаджетах, появился в связи с этим своеобразный штамп. Статьи, где описываются технологии, выполняющие работу за людей (например, способные оценить состояние здоровья пользователя и поставить ему диагноз, составить программы тренировок и контролировать их выполнение), часто начинаются со слов: «Фитнес-тренеры скоро останутся без работы», «Врачи скоро потеряют работу» и т. д. Но поскольку прессе нужен свежий информационный повод, она не рассказывает о тех сферах, где автоматика уже заменила людей. Зачем писать о кофейных автоматах, котельных, фондовых рынках и регистрации на рейсы, где давно царствуют роботы?

«Рынок труда становится все менее “физическим”. Люди чаще зарабатывают на жизнь либо на лишенной перспективы неквалифицированной работе, либо на элитных заоблачных постах. Лично мне это говорит о том, что наша экономика устарела и для соответствия технологическому прогрессу ее нужно реформировать. Однако для других это сигнал, что устарели сами люди… И не в том дело, что рынок говорит, будто обычные люди в онлайне ничего не стоят. Большинство оказались просто выведенными за пределы своей коммерческой ценности», — рассуждает в книге «Кому принадлежит будущее?»12 Джарон Ланье, американский программист, футуролог и музыкант. Кстати, именно он предложил термин «виртуальная реальность», конструированием которой занимается с середины 1980-х.

В ближайшие годы атавизмом станут профессии швеи, кондуктора, консьержа, фасовщика, оператора кол-центра, кассира, парковщика, турагента, копирайтера, менеджера по продажам, машиниста метро. Их, а также представителей многих специальностей заменят роботы или компьютеры, либо функционал этих профессий сильно изменится.

Но не спешите обвинять нас в неолуддизме13: мы не против прогресса! Хотя в Лондоне, например, профсоюз сотрудников метро проводит забастовки в ответ на решение модернизировать систему продажи билетов и закрыть кассы на станциях. Тысячи человек теряют работу, но бюджет экономит миллионы фунтов стерлингов.

Впрочем, не стоит думать, что в зоне риска лишь примитивные профессии, не требующие интеллекта и предполагающие рутинный набор механических действий. «Искусственный интеллект» переходит на новую ступень развития, и вскоре миру не потребуется такое количество врачей, юристов, бухгалтеров. Речь не об абстрактном далеком будущем: компьютеры уже научились делать то, чем заняты сегодня 80% людей в развитых странах, а значит, им придется сменить работу. Об этом говорит инженер и предприниматель Джереми Ховард, идеолог так называемого глубокого машинного обучения (deep machine learning): «Революция машинного обучения будет сильно отличаться от промышленной революции, потому что революция машинного обучения непрерывна. Чем более интеллектуально развиты компьютеры, тем лучшие устройства они создают. А это приведет к тому, с чем наш мир никогда раньше не сталкивался, и ваши прошлые представления о возможном изменятся… В течение последней четверти века эффективность оборудования росла, в то время как производительность рабочих оставалась прежней или немного снижалась… Когда я рассказываю об этом людям, они зачастую мне не верят: мол, компьютеры не могут думать, переживать, воспринимать стихи. Мы не понимаем по-настоящему, как они работают. И что? Уже сейчас компьютеры делают то, на что люди тратят большую часть оплачиваемого времени, так что теперь пора думать над тем, как мы будем адаптировать наши социальные и экономические структуры, чтобы быть готовыми к новой реальности».