Интеллектуальный капитал и потенциал Республики Беларусь

Однако аналогия между физическим смыслом потенциала и его содержанием применительно к социальным системам или к человеку весьма условна. В тех случаях, когда она применяется к физическим системам, осуществление системой работы, т. е. реализация ее потенциала, всегда ведет к его уменьшению. Иначе обстоит дело с человеческим потенциалом, поскольку его продуктивная реализация во многих случаях, к примеру использование человеком своих способностей для приобретения новых знаний или творчества, ведет не к уменьшению, а к развитию, обогащению его потенциала. Среди внешних обстоятельств можно выделить, с одной стороны, те, которые неподвластны нашему влиянию, и нам приходится принимать их как данность, а с другой стороны – то, на что можно воздействовать, имея в виду, помимо всего прочего, и улучшение условий для сохранения, развития и реализации человеческого потенциала. Здесь существенно то, что в понятии человеческого потенциала обнаруживаются не только дескриптивные, но и нормативные составляющие [Человеческий… 1999].

Теория, называемая «Движение человеческого потенциала» (Human Potential Movement – HPM), возникла в социальной и интеллектуальной среде середины 1960-х годов, когда начались поиски ответов на вопросы: каковы способности и интеллектуальные возможности человека, насколько они востребованы в обществе, способствует ли их раскрытию социальная практика?

Сторонники данной теории В. Эрхард, В. Франкл, Д. Леонард, А. Маслоу приняли в качестве предпосылки тезис, что путем социокультурного развития своих сущностных качеств – интеллекта, здоровья, долголетия, энергии и активности – человек может достичь высокого качества жизни: счастья, творчества, духовного наполнения. Движение к максимальной реализации данных качеств (самоактуализации), содействие людям в раскрытии своего потенциала и позволит добиться позитивных социальных перемен в целом [Маслоу 1999; Франкл 2000].

В разработанной А. Маслоу теории человек способен к удовлетворению более высоких уровней потребностей только после того, как удовлетворены более низкие по мере возрастания «пирамиды потребностей»: базовые, дефицитарные А-потребности (органические); потребности в безопасности, потребности в уважении, почитании, эмпатии и любви; потребности в знаниях, умениях, понимании, познании; потребности в гармонии, порядке, красоте. [Маслоу 2003, с. 109]. В своем труде «Мотивация и личность» Маслоу показывает разницу в ощущениях человека от удовлетворения базовых потребностей в зависимости своего качественного состояния, или социальности в момент их удовлетворения. «Предположим, – пишет он, – что некий человек, назовем его А., – оказался в диких джунглях, предположим, что у него нет ни пищи, ни воды, и он несколько недель вынужден был питаться плодами и кореньями. Предположим, что некто В. тоже попал в джунгли, но у него оказалось ружье, и, кроме того, он нашел пещеру, где мог скрываться от хищников. У третьего бедолаги по имени С., кроме ружья и пещеры, было два товарища. У четвертого, D., были не только пища, ружье, пещера и товарищи, и его несчастья разделил с ним и его лучший друг. И наконец, Е. обладал всем тем, что было у D., но, кроме того, он был лидером в своей команде и пользовался уважением своих товарищей. Мы назовем этих пятерых мужчин соответственно выживающим, защищенным, принадлежащим к команде, любимым и уважаемым» [Маслоу, 2003, с. 219].

С базовым удовлетворением потребностей связан ряд феноменов – ощущение благополучия, здоровья, безопасности, личностной автономии, уменьшение зависимости или полная независимость от источников удовлетворения, возникновение потребностей высших уровней и др. В то же время Маслоу задается вопросом, где та грань, которая отличает здоровое удовлетворение от фрустрации? Именно в этом состоит проблема поиска организующих механизмов оптимизации структуры потребностей человека постиндустриального общества, поскольку если мы будем только призывать к разумной скромности в потреблении, экономии ресурсов, бережном отношении к природе во имя будущих поколений, не находя мотивации глубокого психологического удовлетворения, граничащего с самоактуализацией личности, мы не продвинемся вперед.

Конечно, ценностная мотивация должна описываться иначе, чем базовые (А-, дефицитарные) потребности. Это различие между внутренними ценностями и нашим к ним отношением также приводит к иерархии мотивов (в широком и всеобъемлющем понимании этого слова). Помимо этого, само понятие «удовлетворенность» трансцендируется на уровне тех метамотивов, или мотивов развития, где удовлетворение может быть бесконечным.