Интеллектуальный капитал и потенциал Республики Беларусь

Здесь представлены политико-правовые тексты о различных формах собственности как высокоразвитых государств Запада и Востока (Япония), так и так называемого «развивающегося» государства – Турции (с которой, кстати, у Беларуси много общего по степени среднеиндустриальной зрелости). Зная критические этапы развития этих государств и их альянсов (Евросоюз), можно с уверенностью утверждать, что разнообразие форм собственности и прежде всего – социальная ответственность за нее, как результат осознания общих интересов и ценностей вовлеченного в процесс модернизации общества, его интеллектуальной и моральной зрелости, способны обеспечить кардинальную смену политического и экономического курса для выхода из системного кризиса и решения проблем в направлении «общественного блага».

Беларусь 90-х годов прошлого века также прошла «краткий курс» этого судьбоносного выбора. Это был вопрос об исходе соперничества двух основных моделей социально-экономического развития, основанных на различных типах собственности. Адепты каждой из моделей предлагали свою модель в качестве истины в последней инстанции. Одни апеллировали к чудо-свойствам рынка, либеральной экономической стихии, другие – к планово-директивному централизованному началу как панацее от всех проблем.

Между тем суть дела отнюдь не в том или ином символе веры. С позиций интегрального критерия общественной практики формы производительных сил можно определять механически, навязывая их производству командно-административным путем, или органически, формируя и регулируя их в соответствии с объективной логикой – характером и уровнем реального обобществления труда, производства и управления.

Собственность занимает центральное место в социально-экономической системе. Она обусловливает: цель функционирования и развития общественной системы; способ соединения работника со средствами производства; социальную структуру общества; характер стимулов трудовой деятельности; распределение результатов труда; честь и достоинство собственников.

Многообразие форм собственности отражает разную степень развития производительных сил и организационно-экономических отношений, неодинаковую меру обобществления производства в различных областях деятельности. Интеллектуальная и политическая зрелость субъектов управления институтами собственности заключается в способности освоить максиму: чем более производство удовлетворяет индивидуальные потребности, требует автономно функционирующих орудий, кратких циклов создания продуктов труда и их быстротечного потребления, тем настоятельнее производство нуждается в той или иной форме частной собственности. Наоборот, чем более массовые, в предельном случае – общезначимые потребности «общественного блага» удовлетворяет производство, технологически обобществлены его орудия и средства, продолжительнее производственные циклы и замедленнее темпы потребления продуктов труда, чем значимее их социокультурная, а не только потребительская, ценность для жизнедеятельности нации, тем настоятельнее групповая и общественная (государственная) собственность. Вместе с тем частная предприимчивость столь же нуждается в государственном регулировании, как и последнее – в индивидуальной и групповой инициативе.

Таким образом, форма собственности, говоря в терминах П. Сорокина, – это «переменная величина». Испытанный на эффективность «третий путь», по словам немецкого экономиста К. Г. Цинна, проходит на одинаковом расстоянии как от тотальной плановой экономики, так и от ортодоксальной либеральной рыночной экономики. Как отмечает известный эксперт П. А. Игнатовский: «Не форма собственности является решающим фактором производства, а то, что произведенный продукт пользуется спросом на рынке, что персонал обладает достаточной квалификацией и мотивацией, а руководители предприятия имеют должные организационные способности, поставленные на службу одному делу – достижению цели» [Игнатовский 199, с. 65].

На современном этапе нормативна следующая структура форм собственности – государственная, коллективная (кооперативная), частная и индивидуальная. Доля государственной собственности в этой структуре динамична и колеблется по степени эффективности, но всегда занимает в ней заметное место.

В наиболее развитых странах Запада доля государственной собственности приближается к 50 %, сохраняя устойчивую тенденцию роста на протяжении последних 100 лет [см.: Лукьянов 2014, с. 50].

Показательно, что когда в США в 70-х годах прошлого века было принято решение догнать СССР в освоении космоса, сразу было создано Национальное управление для этих целей. Тем не менее, к примеру, эргономически комфортные кресла для космонавтов было доверено выполнить частной фирме. Каков же был шок организаторов, когда эти кресла оказались в восемь раз (!) дороже, чем расходы на государственном предприятии.