Иными словами, мы более не испытываем потребности в чем-то для своего настоящего (оно, это настоящее, так быстро стареет, утрачивает смысл, что мы теряем к нему интерес прежде, чем успеваем толком захотеть), мы живем предчувствием будущего, но оно не развернуто перед нами ясной (хотя бы и иллюзорной) определенностью, а разверзается зияющей беспросветностью пустотой. Именно «пустота» этого будущего (его непредсказуемость) заставляет нас думать о том, что «время остановилось», «история закончилась», «конец прогресса» и т. д. и т. п. (от Д. Белла – основателя теории постиндустриального общества, через Ф. Фукуяму с его «Последним человеком», до А. К. Секацкого с его «Последним витком прогресса») – мы просто не видим
В конце 90-х мы с Анатолием Николаевичем Алехиным задумали интернет-сайт, где бы ученые могли формировать апокалипсические сценарии для человечества (ансамбль вероятностей тут невероятный – от глобального потепления и столкновения Земли с метеоритом до эпидемии психических заболеваний), ведь, продумав все варианты, можно, наверное, хоть как-то обезопаситься… Впрочем, тогда эта затея, уже почти пятнадцатилетней давности, не задалась – по дорогам шли эпоха «доверия», стратегия максимального риска и предельной веры в будущее. Теперь же мы подкоркой ощущаем ненадежность нашего будущего, а поэтому отчаянно жаждем его гарантировать и овладеть им (и вот теперь наш сайт был бы кстати). Мы почти инстинктивно ощущаем ценность того, что в этом гипотетическом будущем позволит нам получить то, что нам окажется нужным там и тогда, то, что обеспечит нам удовлетворение нашей потребности, которой еще нет и которая только появится – тогда и там. Вот именно в этом смысле и следует рассматривать и понимать концепт ресурса, обретающего статус привилегированной ценности –
Кажется, еще совсем недавно Норберт Винер предупреждал почтенную публику, что, мол, информация – слишком скоропортящийся продукт, а поэтому нельзя ее накапливать, как накапливают, например, сокровища. Но теперь даже это правило устарело, а дела обстоят куда хуже – нас реально не интересует более предлагаемая нам в чрезвычайном избытке информация – нет, теперь мы невротично ищем место (места), где в предстоящем будущем
Таким образом, не только настоящее, но и само будущее как наши представления о нем (а мы постоянно, хотя и без особого прогностического успеха, продолжаем их формировать) устаревает, еще толком не успев до нас добежать, – таково новое время, и к такому будущему бессмысленно готовиться. Но мы не можем не готовиться, потому что испытываем подспудную всевозрастающую тревогу и уже сейчас отчаянно пытаемся заручиться чем-то, что сможет нам в этом будущем ответить взаимностью на какие-то наши потребности. Именно здесь потребность в ресурсе (в том смысле, как мы его здесь понимаем) и становится определяющей. Но можем ли мы ответить на, казалось бы, предельно простой вопрос – что является ресурсом? Идеально было бы, наверное, получить у кого-то полный список и отправиться на охоту… Однако именно в этом месте мы и сталкиваемся с ключевой проблемой – с формальной неопределимостью ресурса. И единственное, что поможет нам справиться с этой проблемой, – хронотоп и критерии ресурса.
Принцип неопределенности ресурса: хронотоп и игра