Интеллектуальный ресурс

Жана Бодрийяра упрекают в парадоксальности и даже антинаучности взглядов, ведь концы с концами в его теориях, вроде бы как, не сходятся, причем драматически. Но именно в этом несхождении и состоит реальность, которую он описывает, – реальность «симуляции» и «симулякров». Здесь действительно одно с другим «не бьется» никак, но это именно тот самый случай, когда следует воскликнуть старорусское: «Неча на зеркало пенять, коли…». При всей своей странности эта бодрийяровская формула несхождения, а точнее даже – радикального расхождения теоретических концов, – и есть модель современной экономики «Капитала 2.0» (остается только удивляться гению Бодрийяра, описавшему эту реальность еще в 1972 году – то есть задолго до появления основных симптомов болезни): фактически речь идет о полной трансформации самой сути товара, что не позволяет думать о нем в прежней логике «обмена», «стоимости» и т. д.

С другой стороны, можно было бы, наверное, усомниться и даже возмутиться – мол, если реальность в действительности такова, то как вообще всё это расхлябанное безобразие держится на плаву? И именно на этот вопрос отвечает заряженный парадоксальным, хотя и объяснимым, американским оптимизмом Фрэнсис Фукуяма (объяснимым – потому что американским): всё дело в «доверии». К сожалению, политэкономическому таланту Фукуямы не хватает геополитической смелости – его исследования всегда тяготеют к региональности, а потому разрабатываемые им концепции вроде как касаются отдельно взятых сообществ внутри глобальной системы, а не системы как таковой. Однако если экстраполировать логику его политэкономии (а именно так он себя и рекомендует – как политэкономиста) с экономической системы на финансовую (тут, при всей странности этой формулировки, именно так и следует говорить), то ответ на вопрос о ржавом гвозде, на котором «всё держится», именно таков – доверие.

Понимаю, что ответ выглядит, мягко говоря, несерьезным – слишком уж велики ставки, но другого «гвоздя» у нас, к сожалению, нет, и судя по всему, Фукуяма прав (что оптимизма – особенно нам, россиянам, – тем более не прибавляет). Только прислушайтесь к сводкам экономических новостей – это слово, хоть и незаметно (слишком уж оно стало привычным), звучит в них постоянно: банки, компании и целые государства перманентно борются за доверие (которое непрестанно и невротично колеблется) вкладчиков, инвесторов, кредиторов и т. п., доверие к валютам фактически определяет современную геополитику, доверием живы и биржи, и фонды – в общем, вся современная экономика. Падение доверия и полный финансовый крах – это теперь фактически синонимы (если не тавтология). Сами по себе товары и деньги – без этого «секретного ингредиента» – уже более не стоят ничего, полный нуль. Вот почему современная валюта рынка – это не деньги, а деривативы того же самого «доверия» – в первую очередь кредитные рейтинги, в качестве эмитентов которых выступают международные агентства (Standard & Poor's, Moody's, Fitch Ratings и др.) и не международные тоже. Но это лишь верхушка айсберга, ведь есть еще и доверие – порождающее стоимость – к публикуемой финансовой отчетности, государственной статистике, заключениям аудиторских компаний, мнению всяческих комиссий (всё на свете лицензирующих и сертифицирующих), а также к научным исследованиям, социальным опросам и т. д. и т. п. в прогрессии. Но и это всё – лишь малая часть общей системы «Капитала 2.0», имя которому – «доверие».

Так стоит ли нам читать Маркса (по крайней мере, как экономиста-теоретика), учитывая тот факт, что в его многосотстраничном «Капитале» слово «доверие» встречается лишь однажды (причем в цитате из отчета «английских фабричных инспекторов»), а в упомянутых современных нам новостных сводках – через абзац?.. С другой стороны, разве не свидетельствует этот нервный припадок обсуждения «доверия» о том, что уже и для «Капитала 2.0» настали непростые времена? Законы психологии должны работать в любой части вселенной, образованной этой психологией, а потому, поверьте мне как профессиональному психотерапевту, если с вами стали вдруг навязчиво говорить о доверии (сколь угодно деликатно и даже убаюкивающе) – вам перестали доверять.

Но давайте вслушаемся в слова Стивена Кови-младшего, который, четко следуя конъюнктуре (они с батюшкой большие мастера этого дела – чувствовать конъюнктуру), строит свою новейшую парадигму «экономического консультирования» уже не на семи-восьми навыках эффективности, о которых столько твердил Кови-старший, а на понятии «скорость доверия», называя доверие «прагматическим, материальным и работоспособным активом, который вы можете создавать, причем гораздо быстрее, чем могли предположить». Главное здесь – это формулировка «материальный актив», а вот то, что заставляет поежиться, – это специфика его производства: