— Давай, брат Всполох, — сказал единственный на всю электричку человек, решив так назвать своего спутника. — У настоящих друзей все поровну, — и он, развернув фольгу, отрезал приличный ломоть одуряюще пахнувшей буженины, выложил ее на одиночное сидение рядом. — Ешь, меньшой, нам с тобой нужно быть сильными.
Шустрого зверька не нужно было уговаривать: мелкий зубастик с превеликим удовольствием принялся за мясо, иногда отрываясь и от удовольствия резко цокая. Мол, какая вкуснятина, Большой друг, какая вкуснятина!
Но новая действительность не успокоилась. Она опять удивила, выдав очередное всплывшее перед глазами оповещение:
— Да, я согласен, — быстро ответил Алексей, видя, как датчик быстро отсчитывает, вероятно, отмену предложения.
«Интересно, что это за полная совместимость, и кто это выявил? Эй, Джокейро, хорош там капсулироваться! Выходи из своей раковины, ты здесь очень нужен. Избранный нуждается в тебе, хе-хе». И вновь призыв остался без ответа. Зато выскочило еще одно «убойное» сообщение, заставившее едва ли не присвистнуть, закусить кулак и прислониться к перегородке вагона. Затем отпить из термоса, не обращая внимания на то, что кофе оказался обжигающе горячим, вчитываясь в представленное:
Свободных ОХ — 5
— Фигасе, брат! Ты что, из студии «Марвел» сбежал?
Горностай в свойственной ему манере материализовался на плече и что-то прострекотал. Фениксу почему-то показалось, что тот все хорошо понял, и значило это примерно следующее: «Не знаю “Марвел”, не знаю. Большие вдруг все пропали, было страшно, голодно, скучно. Пришел большой брат, спас, накормил. Есть пить?» Еще с самолета у Алексея была небольшая пластиковая бутылочка, он налил немного в ладонь и напоил младшего. А в голове все это время крутилось в разных интерпретациях: «Жесть-то какая! Вот это поворот!» Пара пощечин привели-таки в чувство.
— Все, — сам себе сказал Алексей. — Пора уже по-серьезному подойти и включить мозги, игра так игра. Для начала, конечно, нужно посмотреть, что у меня там у самого в статах. А затем обоим все отстроить.
Сразу подступить к этому неотложному процессу не удалось. Вначале Алексей почувствовал какое-то болезненное ощущение приближения опасности. А затем они с мелким по полной прочувствовали приближающийся откуда-то сверху ужасающий и оглушающий звук. И следом сшибающие с ног вибрации вагона (куда там землетрясению!) Что-то ярко осветило вагон, и Алексей, забыв о предосторожностях, ринулся к окну. Ужаснуться и посмотреть было на что. К земле словно несся огромный огненный болид, формой больше всего напоминая зубило с гигантской шляпкой, только весом, скорей всего, в несколько миллионов тонн и длиной немногим меньше километра. И эта громадина должна была вот-вот врезаться в землю в километрах пятидесяти от их убежища.
— Вторая волна! — не таясь, в ужасе крикнул Алексей, кратковременно увидев тысячи таких штырей, роем приближающихся к земле и вонзающихся в нее по самое основание, нанося колоссальные разрушения. — Ложись, Всполох! — падая на пол, заорал Алексей. Перед глазами, как издевательство, выскочило следующее:
1 Седативный препарат.
Глава 2. Жруны
Страшный свист ветра, треск, хруст проминаемого металла и бьющегося стекла рвали слух и мутили сознание. Пахло чем-то непонятным, резким, перечным и в то же время чуждым. Вагон, а скорей всего, весь состав еще с первых ураганных порывов сорвало с рельс и завалило набок, заклинив между перронами. При опрокидывании Алексея лишь слегка приложило о противоположную стену. Повезло, друзья упали на свои же рюкзаки. Каких-либо повреждений они с Всполохом из-за падения не получили, а вот менять место убежища пришлось сразу, не откладывая на потом.