Интеллигент кислых щей (СИ)

И после разговора с ним я решила заняться Полуниным, заказала ещё чашку кофе, песочное печенье в шоколаде, и вынула ноутбук. Забраться в поисковую систему, для меня проблемы не представляет, я спокойно лазаю по Интернету, но только вскрыть запароленные программы, это мне не по зубам.

Чтобы лазать в компе, совсем необязательно быть семи пядей во лбу, и знать математику. Я без всяких точных наук легко справляюсь с серверами, спокойно создаю файлы, и нужно быть последним кретином, чтобы даже этому не научиться.

Всему можно научиться, если есть желание, а если что-то не любишь, то можешь сколько угодно этим заниматься, но так ничего и не поймёшь.

Я никогда не любила точные науки, правила от зубов отскакивали, я зубрила их, но решить не могла ни одной задачки. В результате у меня принимали устный экзамен.

Маман договорилась с директрисой, они приятельницами были,

конечно, она ей дала энную сумму, тут ведь и другие учителя были задействованы, да и она сама рисковала.

Я обязательно вылетела бы из школы, или выпустилась бы со справкой, но экзамены я сдала, с горем пополам.

- Миленич, по-хорошему, я тебе не должна аттестат выдавать, - со вздохом сказала директриса, выдавая мне на выпускном балу аттестат зрелости, - у тебя пятёрки только по литературе, русскому, истории, и иностранному языку.

- Ещё по астрономии, правоведению, музыке, рисованию.

- Ты ещё труды вспомни, - сквозь зубы ответила директриса, потому что это было её больной мозолью. Я труды проходила не с девчонками, обучаясь кройке и шитью, а в мастерской мальчишек, но я об этом уже рассказывала.

Действительно, четвёрок у меня вообще не было. По точным наукам одни тройки, а по гуманитарным одни пятёрки, а по астрономии я буквально чудом умудрилась получить пять. Даже не чудом, а простым сдуванием.

Передо мной сидела круглая отличница, и я у неё сдувала зачёты. Кстати, именно благодаря списыванию я и получила тройку по точным предметам, но ведь для годовой оценки важна не только контрольная раз в четверть.

Но с компом я дружу, вот уж на удивление, и сейчас набрала имя Полунина. Компьютер мне тут же выдал общие сведения о нём.

Родился он в обычной семье, ни чем не примечательной, мать

работала кассиршей в магазине, а отец на заводе. Потом, после окончания школы, девятилетки, он стал работать на том же заводе, что и отец.

Но Григорий стремился, видимо, к чему-то лучшему, нежели работа на заводе. И он ушёл из дома, поступил в академию прикладной математики, и старательно учился.

Окончил институт с красным дипломом, аспирантура, кандидатская, да так и остался в институте, под руководством Колесникова. Но через два года Колесников умер, и Григорий Васильевич ушёл из института, он стал заниматься бизнесом.

Откуда у него взялись деньги, чтобы начать предпринимательскую деятельность, покрыто мраком неизвестности. Он просто вынырнул, как из ниоткуда, на руках крупная сумма, и открыл своё дело.

Для начала фирму, занимающуюся разработкой компьютерных программ, и взлетел до самых небес.

На данный момент у него таких фирм несколько, по всему миру, а в Америке ещё и букмекерская компания.

Я закрыла ноутбук, хлебнула остывший кофе, и рассеянно постучала коготками по крышке ноутбука.

Полунин знает Инну Петровну, но говорить о ней не хочет.

У него есть на это причина?

Выходит, что причина есть. Иначе, почему он молчит? Молчит, как рыба об лёд, прикидывается, что вообще её не знает, и ничего не знает об Артеме Геннадьевиче, хотя учился и работал под его началом.

Это меня весьма заинтриговало, значит, есть у Полунина какой-то скелет в шкафу, и я опять открыла ноутбук.

В два счёта достала адрес этой академии, расплатилась за кофе, и поехала в академию. Но даже за рулём мой мозг работал в автономном режиме.

Думаю, что милейший Григорий Васильевич что-то натворил, возможно, ещё при Колесникове, вообщем, я окончательно запуталась, и затормозила около института.

- Извините, пожалуйста, - окликнула я одну девушку, оказавшись в холле, - вы не подскажете, где здесь ректорат?

- Пойдёмте, я вас провожу, мне всё равно в ту сторону, - и мы двинулись в одном ей известном направлении, - вам нужен ректор? Хотите в институт поступить?

- Господи, спаси и помилуй, - с искренним ужасом воскликнула я, - я ненавижу математику, и никогда с ней не дружила.

- По-моему, это увлекательный предмет, творческий.

- Что может быть творческого в точной науке? – искренне изумилась я.