Интеллигент кислых щей (СИ)

- Извините, что заставила вас ждать, - со вздохом сказала она, - от стариков не так просто отделаться, они маются ничегонеделаньем, и на каждое новое лицо вываливают лавину ненужной информации.

- Им же тоскливо, - развела я руками, а она опустилась около меня.

- А что случилось? – заинтересовано спросила она, - я ничего не делала, только почту разносила.

- А как насчёт почты на Сиреневой, пятнадцать? – взволнованно спросила я, - там жила пожилая женщина. Вдова академика математических наук, в прошлом танцовщица, прикованная на старости лет к инвалидному креслу.

- Помню, - улыбнулась вдруг Юлия Николаевна, - наша старушка с придурью.

- Почему с придурью? – возмущённо спросила я.

- Да потому что. Как я вам уже сказала, старики очень наянные...

- Им просто тоскливо, - перебила я её.

- У каждого своё мнение, - пожала плечами Юлия Николаевна, - так вот что, эта Инна Петровна, едва завидит меня, тут же кофе тащит пить. И при этом информацией грузит. Ладно, кофе у них хороший, не то что та бурда растворимая, которую я обычно пью, и пирожные замечательные. У меня на такое денег нет, а старушка эта добрая, хорошая, только с придурью. Жалко мне её, если уж говорить честно.

- Почему вам её жалко? – навострила я уши.

- Дети у неё отвратительные, меркантильные, сынок старший вообще бандюган, не повезло ей, - и почтальонка замолчала, и нехотя добавила, - только последнее время она совсем с катушек скатилась, всё о какой-то лисичке твердила, плакала, говорила, что Поль не простил бы её за это.

- А что конкретно она рассказывала? – заинтересовано спросила я.

- Да я как-то мимо ушей пропускала, не особо заморачивалась. Я только поняла, что у неё был любимый человек, и она его потеряла. Она очень импульсивная особа, от того и оказалась в инвалидной коляске. Мне её жалко. А при чём тут Инна Петровна? – дошло до неё.

- А вы не знаете? – недоуменно спросила я, - она недавно умерла.

- Господи! – вырвалось у Юлии Николаевны, - как же это произошло? Почему? Отчего?

- Скатилась с лестницы на коляске, это официальная версия. Но я думаю, что её убили.

- Да кому это надо было? Если только её сынку, тот ещё субчик. Знаете, я почти уверена, что это он.

- А как же письма?

- Какие ещё письма? – недоуменно спросила Юлия Николаевна.

- Вы же ей письма приносили. Минуточку, - дошло вдруг до меня, - что-то тут не так. Мне Алевтина сказала, будто Инна Петровна спрашивала, откуда приходят письма. Зачем ей спрашивать, если она знает, что корреспонденцию носите вы? Что это значит? И кто врёт? Или вы что-то мутите, говоря, вы были в хороших отношениях с ней, пили вместе кофе, и всё такое, или я ничего не понимаю.

- А чего тут понимать? – она растерянно пожала плечами, - а вам не приходит в голову, что она могла просто сказать Алевтине, кто это принёс, не наша почтальонка? Она могла при разговоре с вами просто забыть, или опустить этот факт, посчитав его не значившим.

- Я поняла вас, - кивнула я головой.

- Только никаких писем не было, - сказала вдруг Юлия Николаевна, чем ввела меня в ступор.

- Вы в этом уверены? – только и смогла вымолвить я.

- Ей никогда письма не приходили, я как-то спросила её об этом, но она ответила, что ей некому писать, а рабочую почту ей привозит лично курьер из фирмы. У них такая договорённость.

- Откуда тогда письма? – задумчиво посмотрела я на пейзаж вокруг.

- А что за письма-то?

- Письма с угрозами, - внесла я ясность, - её кто-то пугал за неделю до смерти, и в этих письмах вёл отсчёт, вроде, осталось четыре дня, и так далее. Я сама видела эти листки, на что Алевтина мне ответила, что они пришли вместе с газетами.

- Я ничего подобного не приносила, - уверенно сказала Юлия Николаевна, - уж я бы запомнила, если бы были письма, ведь ей никто не писал, я бы обратила внимание.

Полученная информация заставила меня крепко задуматься, поблагодарив Юлию Николаевну, я отправилась домой, переодеться, и загнать машину в гараж.

И по закону мировой подлости, я, объезжая гигантский забор вокруг посёлка, угодила в грязь. Вернее, в грязную жижу, и отчаянно забуксовала.

Ругаясь, на чём свет стоит, я открыла дверцу, выпрыгнула из

салона, и попала ногами прямо в эту самую грязь.

- Чёртобесие! – мои ноги утопли в грязи, аж до щиколоток, и я рванула на сухое пространство. Но зацепилась за что-то ногой, споткнулась, и упала на землю.