Интеллигент кислых щей (СИ)

Вообще, я не рисую обнажённую натуру, нет такого пристрастия, но сейчас на меня что-то нашло. Правда, не совсем обнажённую, я нарисовала пару, то они обнимаются, то они целуются. И вроде бы и видно, что они обнажённые, сквозь облако переливчатого тюля, которое как бы окутывает их, развеваясь на ветру, но всё вполне пристойно. Всё с такого ракурса, что не видно того, что не следует демонстрировать.

А на их лицах я нарисовала маски, мужчина с чёрными волосами, и молодая женщина, тёмноволосая. Что на меня нашло?

Я ведь рисовала себя и Диму, и маски эти специально сделала, чтобы никто не опознал, и с неким иезуитством перерисовывала каждый Димин мускул.

Было больно и обидно, я потом смотрела на эти наброски, одну картину я уже покрыла акварелью, по-моему, она выглядит лучше, нежели масляная краска.

Уснув, я переместилась в Анапу, где провела столько счастливых дней с Димой, и именно эти виды я сейчас перерисовывала.

Мне давно не снились эротические сны, с подросткового

возраста, и сейчас очутилась в объятьях Димы внутри водопада. Интересно, ведь в водопаде невозможно находиться, но наше подсознание диктует нам причудливые конфигурации. Когда Макс меня разбудил, я сначала и не поняла, где сейчас нахожусь.

- Привет, - вяло сказала я, - а, сколько сейчас времени?

- Да одиннадцать уже. Ты что это, уснула прямо на вахте? Там Генрих уже весь телефон оборвал, а мы не знаем, где тебя искать. Все вещи на месте, смотрю, значит, ты где-то в доме, и пошёл сюда. Вставай, голубка.

Хорошо, что он не обратил внимание на картины, а то вопросов не избежала бы.

Анфиса Сергеевна уже сварила кофе, и я головной болью села завтракать.

- И где она была? – кивнула на меня пожилая женщина.

- Спала в мастерской, - недовольно ответил Максим, - не нашла лучше места.

- Звонил Генрих Вениаминович, - сказала Анфиса Сергеевна, - срочно просил перезвонить.

- Перезвоню, - спокойно ответила я, и чуть кофе не разлила, - статья! Я забыла её вчера отослать, - и я бросилась в кабинет.

Вернулась, и Макс вдруг сказал:

- А Татьяна во всём призналась, наверное, думает, что чистосердечное облегчит ей наказание.

- В чём конкретно она призналась? – вздёрнула я брови.

- В убийстве Инны Петровны и Алевтины, и покушение на жизнь Инны Петровны. Из-за неё Колесникова оказалась прикована к коляске. Слушай, - и он вынул из кармана диктофон.

- Я скинула эту Алевтину, потому что она догадалась, что на самом деле произошло. Она видела меня, узнала, а потом позвонила, и потребовала денег, а я скинула эту шантажистку с лестницы. Она себе тут же шею свернула, и я незаметно сбежала, - и он отключил.

- Подожди-ка, включи ещё раз, - я замерла с чашкой в руке, и посмотрела на Макса, прослушав запись вновь, - она не убивала Алевтину.

- Почему ты так решила? – Макс вытаращил глаза.

- Потому что знаю. Вспомни момент убийства, во-первых,

когда мы вбежали во двор, то услышали выстрелы. На заборе обнаружена кровь. У Лотаревой есть повреждения?

- Даже царапин нет, за исключением простреленной тобой ноги.

- Именно, - удовлетворённо кивнула я, - но я знаю, кто убил Лотареву.

- Говори!

Я открыла было рот, но зазвонил телефон, и я раскрыла мобильник.

- Слушаю.

- Скорее, Эвива, приезжайте скорей ко мне! – взволнованно воскликнула Настя, - Колесникова на самом деле убили, и убийца через полчаса будет у меня, я его спровоцировала.

- Ты с ума сошла! – заорала я в голос, вскакивая с места, - чертобесие! Мы сейчас будем! – и я бросилась в прихожею, потащив за собой Макса.

- В чём дело? – испуганно спрашивал он, - да что случилось?

- Ты помнишь девушку, у которой я купила брошь в виде стрекозы?

- Конечно, помню, - кивнул головой Макс.

- Она работала с Колесниковым, и она спровоцировала убийцу Колесникова, и он через полчаса будет у неё.

- Вы тут совсем обалдели?! И сама лезешь, куда не следует, и другим дурной пример подаёшь, - накинул Макс куртку, и мы бросились к моей машине.

Впрыгнули в салон, и я понеслась со скоростью ветра. Макс ничего не сказал на это, упрямо молчал всю дорогу. Я бросила машину прямо на середине дороги, и мы помчались в квартиру Насти, перепрыгивая через ступеньки, лифт отчего-то не работал.

Я на своих шпильках оказалась проворнее Макса, и первой вбежала в квартиру.

Из комнаты исходил какой-то шум, я вбежала туда, и увидела Настю. Она стояла на коленях, а преступник стянул на её шее удавку.