Интеллигент

— Там же охрана. — я не мог понять почему наше мясо едят левые люди. Илья показался мне надежным и не должен был разбазаривать нашу еду. Ну не могла же она и его вырубить?!

— Еле у Ильюхи выпросила. Все давать не хотел. — сверкая голубыми глазами ответила мне эта "воровка". — "Мясо измененного, хорошее". — передразнивала голос Ильи. — раз хорошее, значит хорошо продаваться будет. — тараторила она, подводя нас к стойке трактирщика — свободных столов не было.

— Почем хоть продаете? — спросил я, послушавшись нашептывания хомяка.

— По две больших медных за килограмм. — подбоченившись и показывая два пальца в форме "виктория" гордо похвасталась эта натуральная блондинка. — Я запомнила, как ты дядь мне про цены рассказывал. Измененные по десять медных килограмм.

Парни стали отводить взгляд. Петр сильно нахмурился, но ругаться не стал. Похоже Тоня была всеобщей любимицей и даже такие траты были готовы ей простить.

— Как по две больших? По серебряному за килограмм должны были продать? Двадцать килограмм на два золотых, а не серебряных должно выйти. — я не стал молчать и активно доказывал неверность такой ценовой политики. Честное слово, лучше бы она на тряпки деньги извела, не так обидно было.

— Тихо ты, продала и продала. Там еще полно мяса. — стал осаживать меня Петр.

— Чё правда?! Ну я же не зна-ала, прости-ите — снова ожила сирена.

— Не волнуйся Петр, я видел качество мяса, когда готовил. С килограмма не меньше двух серебряных вышло. — раздался сильный голос трактирщика, уже подносящего нам аппетитно пахнувшие порции — я что своей дочки не знаю, что ли чтобы верить ей, да на слово. — усмехнувшись посмотрел он на свою дочь, раскрывшую рот в форме буквы "О" и неверяще смотрящую на отца. — Всю готовку смели, на цену почти не глядели. Ты говоришь, что у тебя еще есть мясо. Я бы взял килограмм сто, или даже сто пятьдесят. Думаю, прежде чем испортится, все съесть успеют — кивнул он в сторону зала в котором народ беспрерывно работал челюстями со скоростью год не евшего человека.

— Ну папа! Почему мне сразу не сказал! — нашла виноватого в своем просчете бизнес леди.

— Да как тебя непутевую, еще уму учить? Об твой зад, я за семнадцать лет уже воз розг переломал, а толку нет. Наела понимаешь бронь, а ну брысь. — рыкнул на дочку трактирщик и та, прикрывая зад руками убежала на кухню.

— Молодец Станислав. Я думал с убытком будем. — похвалил прозорливость трактирщика дед Семен.

— Да пустяки, я и подороже мясо готовил — махнул рукой трактирщик.

Дочь явно пошла в отца. Высокий плотный мужчина, с мощными руками и русой бородой лопатой до пупа. Если дочь имела чрезмерно большую верхнюю и нижнюю части тела, то отец имел неменьшую среднюю. Короче пузо у него было огромное.

Я приступил к трапезе. Хоть я и провалялся весь день, но есть хотелось так сильно, словно на мне пахали все это время. Ребята из десятка не отставали от меня, так как они, как раз и пахали весь день.

— Завтра в столовую мясо сдам, так что ты сегодня набери сколько нужно. — успевал разговаривать со Славой десятник.

— Не возьмут они его. — сказал трактирщик.

— Как не возьмут? Всегда брали. Я им даже мясо измененного как-то продал. — доказывал свою версию Петр.

— Может и возьмут, но не за серебряный и не так много. Килограмм пятьдесят по большой медной, больше не продашь. — категорично заверил трактирщик. — Я ему сразу поверил. В голосе была уверенность опытного человека. Петру, имеющему полезный талант, тоже пришлось поверить.

— Тогда придется скупщику сдавать. — немного подумав, с неохотой сказал он. — все равно завтра весь день на торговлю уйдет.

Я уже доел свою порцию и хотел было пойти на кухню, просить у Тони добавку, а заодно и поговорить с ней без толпы. Наше знакомство было слишком быстрым и не очень приятным — нужно это исправить. Я все еще не терял надежду на шикарно ночь.

Мои планы были разрушены на первой же стадии исполнения.

— Куда пошел — дернул меня за рукав Петр.

— На кухню. За добавкой.

— Сам готовь и ешь, а за чужой труд платить нужно. — поучал он меня.

— Но есть же хочется. — пытался вырвать я рукав из захвата.

— На ночь жрать вредно. — вредным голосом сказал десятник. — не заснешь.

— Конечно не засну, я весь день спал. Ну правда кушать хочется. — в подтверждение моих слов даже живот забурчал.

— Завтра с утра и поешь, а сейчас пошли в барак. Спать пора.

— Может я тут комнату сниму, чего в бараке спать. — находил я все новые возможности остаться. — Да и выкинут меня завтра из города. Дай хоть одну ночь нормально провести. — вспомнил я о грозившей беде. Нужно хоть напоследок оторваться.

— Сядь, не мельтеши. У меня для тебя две важных вести:

— Первая. Если полезешь к Тоньке, тебя вся сотня, во главе с сотником, на лоскуты порвет! Только после свадьбы!

— Вторая. Ты теперь наемник третьего класса. Мы с парнями в дороге обсудили твою ситуацию, и они согласны тебя в десяток принять. Я даже документ на тебя у сотника сразу по прибытию оформил. Будешь об опасностях предупреждать и еду для десятка готовить.