Интенсификация (СИ)

С каждым днём случаи контакта с инопланетными существами только учащались, усилия правительств по сдерживанию распространения информации плохо справлялись с наплывом выкладываемых в сети доказательств очевидцев. Люди начинали сомневаться в том, что мелькающие на различных форумах видео и фотографии являлись обычными фейками. Росли всякие теории заговора, появлялись сюжеты от блогеров и даже на некоторых негосударственных телевизионных программах. Активизировались различные пророки, с новыми силами вещающие о приближении конца света. Полиция уже не справлялась с наплывом сектантских группировок, сильно расплодившихся в последнее время. С каждым днём напряжение во всём мире нарастало стремительными темпами, словно сама планета готовилась к чему-то, что навсегда изменит сложившийся порядок.

У меня были свои подозрения, скорее даже предчувствие чего-то зловещего, чья тень постепенно накрывала Землю, грозясь обрушиться на неё, словно хищник на беззащитную жертву. Мир был на пороге своего краха и тем удивительнее мне было наблюдать за тем, как подавляющее большинство населения планеты продолжало жить как и всегда, предпочитая не замечать грозившую нам опасность.

Они не видели, как с каждым днём ситуация в мире накаляется. Игнорировали возросшую активность армии и флота, совершающих странные манёвры по всей планете. Усиленные экипажи полиции, патрулирующие улицы и жёстко пресекающие любую замеченную деятельность самозваных пророков, заполонивших метро, площади и другие места скопления людских масс.

Возможно, те, кто кричали на улицах о последнем дне, были на самом деле правы. Но я понимал и государство, которое вылавливало таких любителей незатейливо открыть обычным людям правду. В любом случае, напряжение с каждым днём росло во всех сферах, включая учащающиеся конфликты между странами, порой даже оканчивающиеся кровопролитием. Хотя, конечно же, говорить о том, что мы находились на грани крупномасштабной войны, никто пока не желал. Подозреваю, правители прекрасно понимали, что близился тот момент, после которого придется отложить свои склоки перед лицом общей угрозы.

Благодаря регенерации, моё тело восстановилось в тот же день, и уже через несколько суток я вернулся к своим обязанностям по патрулированию города.

Вопреки ожиданиям, приобретённый навык пока оказался не сильно полезным. Поскольку пси было привязано к моему эмоциональному состоянию и продолжало держаться на десяти процентах, всё, что мне удалось сделать — это выдать легкий разряд. И тот — лишь при непосредственном контакте. Даже утерянный шокер бил ненамного слабее. Похоже, швыряться молниями направо и налево, как я в тайне мечтал, первое время у меня не получится.

Расстраиваться по этому поводу не стал. Посмотрим, как я проявлю себя при встрече с тварями из параллельной вселенной, когда уровень стресса значительно подскочит. А в том, что это произойдёт, сомнений не было. В конце концов, именно из-за этой особенности я и выбирал путь развития пси, а не ману.

Временами я виделся с Мариной, в компании которой мог отдохнуть от той гонки, длившейся с момента первой миссии. Сам того не осознавая я сделал её своим якорем, который позволял моей прежней личности окончательно не рассыпаться под давлением всех изменений которые претерпел за эти месяцы. Прекрасно понимая, что прошлое «Я» постепенно заменяется нынешним «Я», цеплялся за остатки обычной жизни, значительную часть которой составляла девушка. Возможно, то была некая защитная функция моего сознания, благодаря которой я резко не сломался, после всех увиденных ужасов и смертей. Полагаю именно поэтому процесс метаморфозов моей личности протекал постепенно, не дав в первое время слететь с катушек.

Впрочем, было кое-что, что продолжало беспокоить меня. В горячке боя, когда мои эмоции крайне сильны, я меняюсь по-настоящему. Словно что-то прячущееся глубоко внутри меня проявляется только в случае стрессового состояния. Попытки вспомнить те моменты были не утешительными, словно память целенаправленно не желает выдавать чёткие картинки. Какие-то отрывки мыслей, видения прошлого, в которых я лишь зритель в собственном теле. Я боялся, что эта тонкая грань между мной прошлым и будущим, в которой я сейчас пребываю — вскоре исчезнет, а вместе с этим мои глаза откроет некто другой. Нечто другое. То, что пока таится во мне, словно в ожидании своего часа…

Этот страх не похож на тот, который меня заставляли испытать пришельцы. Здесь совсем другое. С каждым заданием системы, с каждым её улучшением, увиденной смертью от чужих или моих собственных рук — я менялся. Становился жёстче, сильнее. Даже стал испытывать некое извращённое удовольствие от всего этого. И сейчас остатки того Георгия, который впервые увидел перед собой прозрачные надписи боятся исчезнуть во мне окончательно.