Интеперсональный психоанализ

Спустя много лет, на протяжение которых я в меру своих скромных сил и возможностей пытался преподавать психиатрию, я пришел к выводу, что либо моя высокая оценка себя как педагога совершенно необоснованна, либо обучение в такой области, как психиатрия - задача невероятно сложная. На мой взгляд, в данном случае имеет место и то и другое. Но, как я понял за многие годы, величайшая трудность, возникающая перед преподавателем, заключается в том, что разобраться в сути каких-то явлений - то есть понять их настолько, чтобы иметь возможность о них говорить, - не составляет большого труда, но невероятно сложно сделать так, чтобы любые два других человека, обсуждая их, подразумевали именно то, что они должны были узнать из ваших объяснений.

Эта проблема возникает в результате того, что объектом изучения психиатрии является живая материя и что каждый из нас имеет за плечами богатый жизненный опыт. Но на свете нет никого, чья жизнь была бы похожа на мир высокого искусства; и попытка определить, в какой степени утомление и прочие дискомфортные переживания связаны с важнейшим аспектом человеческой жизни, а именно - с общением с другими людьми, ставит нас в тупик. Поэтому достижение такого уровня объективности в отношении предмета психиатрии - задача не из легких. Здесь нельзя требовать точности часового механизма, непреложности законов физики или даже quantum meruit в юриспруденции.

Всю информацию, которую мы черпаем в этой области психиатрии, мы трактуем с двух точек зрения, но, к сожалению, ни одна из них не приносит нам большой пользы: первая основывается на объяснении смысла происходящего в свете того, что нам уже известно полностью или частично; а вторая базируется на интерпретации полученных данных таким образом, чтобы не вызвать ощущение дискомфорта и неполноты бытия, - иначе говоря - тревогу. Этому чрезвычайно важному понятию в дальнейшем я уделю очень большое внимание.

Многие психиатры прошли углубленную подготовку, изучая направление, в рамках которого преподавание психиатрии, вероятно, можно считать сравнительно несложной задачей, т. е. описание тех людей, чьи проблемы вызывают столь сильную дезадаптацию, что не могут оставаться незамеченными. Для них пациенты являются чем-то вроде музейных полотен. Речь идет о психотерапии психических расстройств; но то, что они узнают о психических расстройствах посредством созерцательной психиатрии, имеет не слишком большое значение. Разумеется, такой подход дает возможность психиатру оправдать свой гонорар, а также вселяет в него ощущение своей значимости, ведь он столько знает о том, на что эти «загадочные существа» будут похожи в далеком будущем.

Если у пациентов намечается существенный прогресс, каждый из них настолько этому рад, что и не подумает тратить драгоценное время на осуждение психиатра за ошибки, допущенные в прогнозах.

Но в рамках той психиатрии, о которой я сейчас веду речь, предпринимается попытка объяснить серьезные психические расстройства; кроме того, из нее можно извлечь некоторую пользу и в обычной жизни. Проблема представления столь специфической теории психиатрии не давала мне покоя на протяжении многих лет, и наконец я пришел к выводу, что единственно возможный метод заключается в том, чтобы проанализировать весь путь развития. Другими словами, если мы почти с микроскопической точностью проследим, какие метаморфозы произошли с каждым из нас, прежде чем мы достигли метрической взрослости, то тогда, вероятно, мы сможем многое узнать о жизни вообще и о проблемах, порой ее сопровождающих. Успех этого педагогического подхода нельзя было назвать впечатляющим. Для того чтобы прийти к какому-то единому мнению по поводу одного из основных теоретических вопросов той области психиатрии, которую я пытаюсь осветить, понадобилась совместная работа группы чрезвычайно талантливых людей, в том числе нескольких известнейших моих коллег из Нью-Йорка и Вашингтона.

Дабы вникнуть в то, что я пытаюсь объяснить, вам придется отказаться от заблуждения, что все это было вам уже давно известно и мне просто удалось удачно это сформулировать или как-то представить информацию в новом, необычном свете. Мы действительно выступаем против одной из величайших ошибок, которые свойственно совершать человеку, - составлять представление о себе и о других, не принимая во внимание неповторимое уникальное Я каждого представителя человеческого рода, являющееся, судя по всему, ценнейшим его достоянием, а вместо этого основываясь в своих выводах на особенностях человеческой природы в целом.