Читаем Интересная жизнь… Интересные времена… Общественно-биографические, почти художественные, в меру правдивые записки полностью

Окончил я институт и получил по распределению должность учителя русского языка и литературы в 135-ю московскую школу. Глубоко убежден в справедливости и эффективности обязательного распределения на работу выпускников университетов, институтов (в современной России – бюджетников). Государство за народные деньги обучило тебя, дало профессию, так и отработай на государственные нужды хотя бы три года! Было бы еще правильнее, как в некоторых образовательных системах в мире, чтобы диплом вручали не сразу же после окончания вуза, а после нескольких лет работы по специальности. По данным достоверной статистики, от 45 до 77 % всех выпускников (в зависимости от сферы деятельности) работает не по профессии, полученной в вузе! Это происходит и в силу объективных причин – нет работы по специальности, но чаще всего причин сугубо субъективных. Родители протолкнули на перспективную, хотя и не твою по профессии работу, разочаровался в профессии, которая в дипломе стоит, сам устроился на непыльной, выгодной работе и т. д. Вот в данном случае и не стоит диплом выдавать. Необходимы другие знания – поступай заново в университет на платной основе и учись.

Сам я, каюсь, отработал в школе менее двух лет. Так мало не потому, что бежал из нее, а в силу как раз «государственной необходимости», о чем расскажу позднее. Работа же учителем мне нравилась, несмотря на первую мою зарплату в 75 рублей. Хороший коллектив, хорошие школьники. Я с ними быстро подружился. Молодой был, энергичный, опять же «почетное» звание имел – «Турист СССР». Водил свой класс в театры, музеи, а потом решился на большой поход из Москвы до Ясной Поляны, поскольку, как говорят специалисты, так и сам Лев Николаевич хаживал. И пошли. Маршрут был такой: доехали на электричке до Серпухова, вышли к Оке и пошли по берегу до городка Алексино в Тульской области, а там уж и до Ясной Поляны. Дня три шли. Ночевали в палатках, варили суп из утки, которую в деревне купили, пели песни у костра. Красота! Из Ясной Поляны дошли до Тулы и поселились на ночь в местной школе. В физкультурном зале легли на маты и только заснули, как нас разбудили. Нарядные, в торжественных одеждах, веселые ребята из школы праздновали там свой выпускной вечер, узнали, что в школе ночуют москвичи, и решили пригласить их на свой бал. Встали мои ребятки – прожженные кеды, грязные шаровары, всклокоченные немытые волосы. Но глаза горят, просят меня разрешить. Я разрешил, конечно, и пошли они на бал, и закрутились в танцах диковинные пары отутюженных хозяев и диких туристов. Вечер этот до сих пор вспоминается, а путешествие наше мы потом в школьный спектакль воплотили.

Поехали мы поездом и на экскурсию в Ленинград. Там тоже в школе остановились, весь город обошли, в музеях побывали и обратно самолетом в Москву возвратились. И ребята, и я, их классный руководитель, впервые самолетом летели. Так и жила школа в начале шестидесятых годов. Общаясь с сегодняшними четырнадцатилетними сверстниками подростков того времени, убедился я, что не могут они понять, как это можно жить полноценной жизнью, весело, разнообразно, творчески без мобильников, смартфонов, планшетов, «Одноклассников» и прочих прелестей интернета. Я не только не противник интернета, но и яростный его поклонник. Единственное, что меня угнетает, – это убежденность современной молодежи в том, что без него нет жизни.

В чем же, как заявлено в названии главы, уникальность класса, где я был классным руководителем? В его учителях русского языка и литературы. В восьмом классе это был я. Конечно, совсем я не уникален. И все же уже в эти молодые годы хотя и нечасто, но печатался я в центральных газетах, готовил репортажи по телевидению, стал членом Союза журналистов (это была очень почетная организация) и прямо с учительской должности стал руководить комсомолом центрального района Москвы. Но истинная уникальность была в том, что мне на смену учителем в 9-м классе по моей рекомендации пришел настоящий поэт – Александр Аронов, тот самый, кто написал известные стихи «Остановиться, оглянуться», «Гетто, 1943 год», слова песни «Если у вас нету тети» и многие другие.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное