Интересно жить на свете

Б у р л а к о в (взял трубку). Слушаю. Антон Петрович? Да, мне уже звонили. Образцовое хозяйство? Ну, стараемся. Никакой особенной мудрости… Разумеется, любому делу нужна голова. Все отходы полностью используем. Дубленки? Ох, это дело, брат, сложное. Посылали людей специально учиться кожи выделывать. Что? Какое у нас содержание коров? Беспривязное, но в него привнесены элементы боксового. Приезжай, секретов не делаем. Звони. (Кладет трубку.) М-да… Теперь работать не дадут.

Л у к о в н и к о в а (шутливо повелевая). Срезай телефонный шнур! Писатель тот был прав — покой нам только снится.

З а т е м н е н и е.

Палисадник. Конец августа. На скамейке стоит чемодан. З о р и й  и Л и д а.

З о р и й. Как быстро месяц пролетел. И лето позади…

Л и д а. «С берез, неслышен, невесом, слетает желтый лист…»

З о р и й. Какую уже осень вы в Звонцах?

Л и д а. Третью.

З о р и й. И не скучаете? Впрочем, Лидочка, такой вопрос вас может рассмешить.

Л и д а. Почему?

З о р и й. Деревня так быстро меняет свой облик. Жизнь здесь все ближе к городской. У вас отличный Дом культуры. А люди… Как-то раз я там подслушал любопытный разговор двух телятниц не то доярок. Одна говорит: «Помнишь, Шура, тогда на аэродроме в Будапеште…» А другая: «Ты сказала мне о нем, когда мы взбирались по лестнице Колизея в Риме…» Можно было подумать, что я ослышался.

Л и д а. Нет, просто к девушкам пришло весеннее счастье. У нас бывают туристские путевки. Ну, и конечно, вы были немало удивлены, встретив в окружении коров и овец… художника-дизайнера?!

З о р и й. Момент истины! Картина, достойная кисти… кого? Пожалуй, Рембрандта.

Л и д а. Скорее — Пластова.

З о р и й. Лидочка, когда ехал сюда, я мог предположить, что встречу здесь человека новой для деревни профессии: гидролога, эколога, ихтиолога, психолога… Но встретить вас, Лидочка, среди дерев, как написал известный вам поэт, это было… (подбирает слово) ну, скажу — непредсказуемо.

Л и д а. Гм… дремучее словцо.

З о р и й (после паузы). Послушайте, Лида… музыка, даже веселая, доносящаяся издалека, у меня всегда почему-то вызывает грусть… А уж когда вдали от меня будет милое существо, которому я не успел сказать очень многого, — грусть удесятерится…

Л и д а. Ничего, Зорий… Приедете в Москву, окунетесь в свою стихию… А стихию вашу я знаю — дать старт новой технике для села. (С улыбкой.) Я ведь тоже мечтаю… о будущем нашего «Салюта». (Строго.) И учтите: как художник-дизайнер я должна участвовать в вашей работе.

З о р и й. Лидочка, ну разумеется, конечно, безусловно! Настанет день, и я прилечу сюда как журавль — по весне. (Деловито, запальчиво.) С целым косяком. А в нем будут — физики, электроники, приборостроители… В Звонцах жизнь зазвенит еще громче! Совхоз будет оснащен последними новинками АСУ. И если опыт в «Салюте» пройдет успешно, нас впереди ждет более масштабная задача: возьмемся за диспетчеризацию целого района!..

Появляется  Б у р л а к о в.

Б у р л а к о в (еще издали). Ты сначала наш «Салют» оснасти. Ему уже совхоза мало! Район целый подавай!..

З о р и й (не снижая запала). В порядке мечты, дядя Петя… Мечта окрыляет, устремляется вперед и магически зовет за собой!

Б у р л а к о в. Наша жизнь, друг мой, иной раз опережает самую что ни на есть смелую мечту. Но ты прав, наше дело — мечту догонять, догонять!.. (Изменив тон, к Лиде.) Что тебе тут этот страстный электронщик напевал? Скажи ему, Клёнова, что ты замуж выходить не собираешься и что твердо решила остаться в деревне.

Л и д а (с улыбкой). Сказать — скажу. Но…

З о р и й. Стоп! (Пронзительно.) Лидочка, я вам за это «но» пришлю товарный вагон и маленькую тележку орхидей!..

Б у р л а к о в (с юмором). Интересно, где он их достанет? (Посмотрел на часы.) «Железнодорожник», пора. Чемодан прихватил? Друг на друга нагляделись? Пошли. Я сам тебя отвезу. Сегодня — на «Москвиче», в следующий раз — на «мечтоплане».

З а н а в е с.

«ТРИУМФ» Комедия в одном действии

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

О л а д ь е в  П л а т о н  И в а н о в и ч — главный художник фарфорового завода, лет 45.

А н н а  Т и м о ф е е в н а — мать Оладьева, пенсионерка, 65 лет.

Н а д я — дочь Оладьева от первого брака, начинающий скульптор, 19 лет.

И л ь я  К о р з у х и н — молодой художник, работает на фарфоровом заводе, 22 года.

В а л е р и я  А н а т о л ь е в н а — вторая жена Оладьева, скульптор, 26 лет.

Г е н н а д и й  П е р е п е л к и н — аспирант института художественной промышленности, 25 лет.

Большая светлая комната. В открытую дверь видна веранда, выходящая в сад.

Летний день.