Интерфейс

– А оборот наличности буквально убивает вас, потому что детали для этих штуковин стоят денег, но вы не получите ни цента раньше чем – ну сколько там? – тридцать или шестьдесят дней после поставки. Это если повезет.

– Да, это настоящая проблема, – сказал Аарон.

Он потихоньку наливался желчью. Беседа началась интересно, сразу приобрела неприятный оборот, а теперь начала попросту раздражать его.

– Ну что ж, давайте посмотрим. Вы летите в Эл-Эй. Главный продукт Эл-Эй – развлечения. У вас при себе устройство, которое измеряет реакции людей на разные вещи. Человекометр.

– Я бы не назвал его человекометром.

– Конечно, нет. Но так его будут звать все. Да только оно лучше всех в своем роде, я понял это почти сразу. В общем, вы собираетесь встретиться с целой кучей исполнительных продюсеров с кино- и телестудий, может, из каких-нибудь рекламных агентств, и убедить их купить сразу много устройств, подключить их к средним людям, начать показывать им фильмы и программы, в общем, использовать их в качестве тестовой аудитории.

– Да, примерно так. Вы очень проницательный человек, мистер Огл.

– За это мне и платят, – сказал Огл.

– Вы работаете в медиаиндустрии?

– Что ж, мою работу можно описать и так, – сказал Огл.

– Вам, кажется, хорошо знакома сфера высоких технологий.

– Ну..., – сказал Огл.

Внезапно он притих и задумался. Он нажал кнопку на подлокотнике и на пару дюймов откинул спинку кресла. Он запрокинул голову и закрыл глаза, сжав в кулаке стакан с выпивкой.

– У высоких технологий есть свои биоритмы.

– Биоритмы?

Огл открыл один глаз, чуть повернул голову, уставился на Аарона.

– Конечно, вам это слово не нравится, потому что вы Мистер Хайтек, а оно звучит как псевдонаучный термин для коктейльной болтовни.

– Именно, – Аарону начинало казаться, что Огл знает его лучше, чем он сам.

– В общем, и правильно, что не нравится. Но все-таки за ним стоит определенный смысл. Видите ли, мы живем при капитализме. Капитализм можно определить как борьбу за капитал. Начинающие бизнесмены и действующие предприятия, ищущие пути расширения, бьются за скудные источники доступного капитала, как голодные шакалы за ногу зебры.

– Какой депрессивный образ.

– Какая страна, такой и образ. В других странах, где у людей образуются сбережения, все не так. Но здесь и сейчас все именно так, потому что накопительство противоречит нашим ценностям.

– Окей.

– Как следствие, вам не хватает капитала.

– Верно!

– Вам приходится добывать его у венчурных капиталистов – или капиталистов-стервятников, как мы их называем – которые кормятся шакалами, когда те так слабеют от голода, что теряют способность защищаться.

– Ну, не думаю, что мой инвестор согласится с этой точкой зрения.

– Скорее всего, согласится, – сказал Огл. – Просто не покажет вида.

– Окей.

– Венчурный капитализм – рискованное занятие, и поэтому капиталисты-стервятники защищают свои ставки, концентрируя средства в фондах и инвестируя сразу во множество стартапов – короче говоря, ставят на разных лошадей.

– Ну конечно.

– Но чего они вам не скажут, так это того, что в определенный момент своей жизни каждому стартапу требуется удвоить или утроить капитализацию, чтобы выжить. Чтобы пережить проблемы с ликвидностью, когда объем средств уходит с отметки «ноль» в область отрицательных значений. И когда это происходит, стервятники охватывают взглядом все свои маленькие компании, выбирают парочку самых слабых – и позволяют им сдохнуть от голода. Остальным они предоставляют необходимый для продолжения деятельности капитал.

Аарон ничего не ответил. Внезапно его охватили усталость и уныние.

– Именно это происходит с вашей компанией прямо сейчас, – сказал Огл. – Вам ведь сколько? Три года?

– Откуда вы это знаете?! – воскликнул Аарон, подпрыгнув на кресле и вытаращившись на Огла, который оставался безмятежен.

Аарон почти ожидал появления съемочной группы программы «Скрытой камерой», нацеливающей свои скрытые камеры из камбуза.

– Просто угадал. Ваш логотип, – сказал Огл, – вы разработали его самостоятельно.

Аарон опять побагровел. Он и в самом деле сам его нарисовал. Но его, в отличие от типичных самопальных логотипов, он считал вполне профессиональным.

– Да, и что? – сказал он. – Нормальный логотип.

– И не стоил вам ни гроша.

– Да это просто смешно, – сказал Аарон. – Откуда вы все это знаете?

– Если бы вы достигли возраста зрелости – если бы вы миновали капитализационный барьер – вы бы немедленно наняли профессиональных дизайнеров, чтобы они взбодрили ваш корпоративный облик. Стервятники заставили бы.

– Да, это наш следующий шаг, – сказал Аарон.

– Не важно. Это хорошо говорит о вас как об ученом, если не как о бизнесмене, – сказал Огл. – Куча народу начинает с образа и пытается придумать суть. Но вы технарь и презираете поверхностную ерунду. Вы отказываетесь идти на компромисс.

– Что ж, спасибо за доверие, – сказал Аарон не совсем саркастично.

Появился стюард. Они заказали еще по выпивке.

– Что ж, вы со своим дедуктивным методом полностью меня разоблачили, – сказал Аарон.

– Да ну бросьте!