Интерфейс

Вишняк, изумленный внезапным вмешательством Гарфилда, слегка опустил ствол и пропустил стремительную атаку Руфуса Белла. Основание ладони Белла, в котором сосредоточилась вся энергия его прыжка, врезалось Вишняку в переносицу; удар сокрушил кости его лица и нашпиговал его мозг осколками костей. Вишняк превратился в овощ еще до того, как коснулся земли. Через десять минут он умер.

Ранение Дэррила Гарфилда было столь зрелищным, что большинство присутствующих на платформе заметило только его. В последовавшем всеобщем замешательстве Мэри Кэтрин оказалась первой, кто заметил, что президент Коззано сидит у трибуны, смертельно побледнев.

Сперва она решила, что он просто потрясен, однако тут же поняла, что ошибается. В уголках его рта показалась розовая пена. Мэри Кэтрин, Джеймс и Мел одновременно бросились к Коззано и осторожно уложили его на спину. Через несколько секунд их окружили люди в черных футболках.

Еще через несколько секунд Элеанор Ричмонд исчезла с платформы, совершенно невидимая за частоколом тел. Гости с инаугурационной платформы всасывались в здание Капитолия как в сливное отверстие, из которого только что выдернули затычку. Элеанор и ее эскорт устремились следом.

Мэри Кэтрин разорвала рубашку Коззано и увидела входную отверстие. Их глаза встретились.

– Со мной все будет в порядке, – сказал Коззано.

– Вертолет уже вызвали, – сказал Мел. – Держись, братишка.

Коззано его проигнорировал. Он смотрел на Джеймса и Мэри Кэтрин, склонившихся над ним.

– Слушай, орешек, – сказал президент. – Джеймс побудет со мной. Ты беги за Элеанор.

– Нет! – вскрикнула Мэри Кэтрин.

– У них нет выбора, они убьют ее, – сказал Коззано. – Они попытаются убить ее сейчас. Естественные причины. Вперед. Приказ президента.

Слезы хлынули из глаз Мэри Кэтрин и залили ее лицо.

– Я люблю тебя больше всего на свете, орешек, – сказал Коззано.

– Я тоже тебя люблю, папа, – сказала Мэри Кэтрин.

– А теперь иди и делай свое дело, – сказал Коззано.

Мэри Кэтрин наклонилась и поцеловала его в щеку. Затем вскочила, повернулась кругом и бросилась к Капитолию.

В Ротонде царил полный хаос. Несколько дюжин полицейских Капитолия заблокировали в углу двое членов Ополчения, вооруженных М-16 с примкнутыми штыками. Еще несколько ополченцев и люди в ветровках ФБР стояли в дверях, контролируя входящих и выходящих. Здесь же находилась пара съемочных групп, неспособных решить, куда нацеливать камеры; несколько радио- и телерепортеров бегали туда-сюда без всякой видимой цели, изливая в микрофоны потоки сознания. Смысл произносимых ими слова не имел никакого значения, пока они произносились с должной уверенностью.

Большинство присутствующих в Ротонде были приглашенными гостями, занимавшими места на платформе. Их было нетрудно отличить от всех прочих. Мужчины были одеты крайне формально, женщины же, напротив, блистали изысканными нарядами, прическами и украшениями. Эти люди разбились на группки, разбросанные по всей Ротонде. Каждая такая группа состояла из нескольких человек, потрясенных и шокированных и наперебой треплющих языком, и еще нескольких, в основном мужчин, которые постоянно шарили глазами по залу, пытаясь понять, что вообще происходит. Один или двое тыкали в сотовые телефоны напряженными пальцами и не могли выжать из них ничего, кроме статики. Мужчина в черном галстуке и визитке в ярости швырнул телефон на пол, и тот заскользил по полированному камню, как хоккейная шайба.

Мэри Кэтрин нигде не видела Элеанор. Мимо прошел ополченец в своей черной футболке. Мэри Кэтрин бросилась вперед и схватила его за плечо.

– Где Элеанор? – спросила она.

Узнав ее, тот ответил:

– Она пошла в дамский туалет, умыться. Она вся в крови.

– Кто-нибудь пошел с ней?

– Не уверен, – сказал ополченец, – среди нас не было ни одной женщины.

– Где дамская комната? – крикнула Мэри Кэтрин.

Ополченец ткнул пальцем. Мэри Кэтрин бросилась через Ротонду бегом.

Найти туалет оказалось несложно: дверь блокировал отряд ополченцев. Мэри Кэтрин не сбавила скорости, надеясь, что ее узнают и пропустят.

Ее узнали, но в самый последний момент. Она проскочила в двери. Первое, что она увидела, было заляпанное кровью платье Элеанор на кушетке у входа. Она обогнула угол и увидела ряд раковин. Элеанор склонилась над одной из, горячая вода била из крана. Она разделась до нижнего белья. Обеими руками она плескала водой себе в лицо; волосы ее все еще покрывала кровь.

В туалете находилась еще одна женщина – явно одна из приглашенных гостий. Мэри Кэтрин провела достаточно времени среди пенок общества, чтобы сразу это понять.

И она даже узнала ее – это была Алтея Кувер, внучка ДеУэйна Кувера. Они с Мэри Кэтрин вместе учились в Стенфорде и бывали на одних и тех же вечеринках. Благодаря поддержке, оказанной Кувером Институту Радхакришнана, его семья получила несколько приглашений на инаугурацию.