Интерфейс

Он попятился за дверь, пересек коридор и бросился на свой собственный телефон, после чего разразился доброжелательными, оглушительными, мужественными приветствиями. Если бы человек, с которым говорил Шэд Харпер, находился здесь во плоти, Шэд бы сейчас хлопал бы его по спине и даже, может быть, тыкал кулаком под ребра.

Элеанор обошла стол и уставилась на беззвучно сигналящий телефон. Ей захотелось сесть, но стула в кабинете не оказалось – только стол.

Она понимала, что происходит. Шэд Харпер, будучи мальчиком, без труда разобрался, как отключить звонок. А она, будучи девочкой, должна была провести некоторое время в тихом отчаянии, а затем пересечь коридор и жалобно попросить его включить звонок обратно. Не проработав и десяти минут, она оказалась бы у него в долгу.

И она знала, что лучше выколет себе глаз свежезаточенным карандашом, чем окажется в долгу у Шэда Харпера. Она подняла аппарат, прижимая трубку большим пальцем, чтобы та не упала, и принялась рассматривать крохотные переключатели, гнезда и коннекторы на нижней панели. После нескольких попыток ей удалось найти нужный. Она перевела его в положение «вкл». Телефон зазвонил.

Она сняла трубку. Еще даже не приложив ее к уху, она услышала уже идущий в ней разговор. Заскорузлый старый фермер, обращаясь к Шэду Харперу, жаловался на культурные и генетические изъяны мексиканской расы. Он перечислял особенности мексиканцев, которые, с его точки зрения, роднили их с «ниггерами». Шэд Харпер отмечал каждый пункт снисходительным и понимающим хмыканьем.

Ее аппарат продолжал звонить. Она ткнула другую кнопку.

На сей раз она услышала голос самого сенатора Маршалла, который, пребывая сейчас в округе Колумбия, беседовал с кем-то о поллах. Телефон все звонил; она нажала третью кнопку.

Молодая черная женщина, работающая где-то в этом же здании, трепалась о пустяках с другой молодой черной женщиной, которая работала в другом здании. Телефон все звонил; она нажала четвертую кнопку.

– Алло? – произнес кто-то. Белая женщина. Детские вопли на заднем плане.

– Алло, это офис сенатора Маршалла, – сказала Элеанор.

– Сама знаю, чей это офис, черт побери, – сказала женщина. – С кем я говорю?

– Миссис Ричмонд. Представитель по вопросам здравоохранения и социальной политики.

– Ну наконец-то. Господи Исусе, я вишу на проводе уже четверть часа, дети тем временем совсем с ума посходили. Слышите их?

Детские крики вдруг стали громче и Элеанор поняла, что женщина, стоя в комнате мотеля или в трейлере, выставила трубку в сторону орущих детей, подобно рок-звезде, направляющей микрофон в толпу. Еще одна обитательница Коммерс Сити, никаких сомнений.

– Да, кажется, слышу, мэм, – сказала Элеанор. – Чем я могу вам помочь?

На другом конце воцарилась изумленная тишина.

– Я разве не рассказывала об этом уже раза три? – затем, в сторону: – Бриттани! Эшли! Держись подальше от своего чертова брата или я с вас шкуру спущу!

– Я не знаю, мэм, – сказала Элеанор. – Мне еще ни разу.

– Ну а другой девахе рассказывала.

– Что ж, мэм, я не вполне представляю, что это была за деваха. Но я радостью выслушаю вас, если вы не возражаете повторить еще раз.

Снова тишина. Элеанор не могла понять, почему женщина вдруг замолчала, пока та снова не заговорила и не стало ясно, что она плачет.

– Вот что: я не собираюсь опять проходить через все это! Но я обещаю тебе, сучка, что если ты не сделаешь хоть что-то прямо сегодня, я...

– Вы что, мэм?

– Я найду то место, где регистрируют, зарегистрируюсь избирателем и в следующий раз, когда этот старый козел, на которого ты работаешь, соберется переизбираться, проголосую против него! Сучка!

И женщина с грохотом бросила трубку.

Телефон мгновенно зазвонил снова. Элеанор приобрела уже некоторую сноровку; она нажала на кнопку, огонек рядом с которой мигал.

– Алло, офис сенатора Маршалла, – сказала она.

– Ну наконец-то, – произнес кто-то. Черная женщина. Затем, в сторону: – Эй, я наконец дозвонилась! – Снова в трубку: – Вы хоть представляете, сколько времени я ждала на линии?

– Примерно пятнадцать минут?

– Дерьмо, да целый день ждала.

– Сейчас только 9:13, но я сожалею, что вам пришлось ждать, мэм. Чем могу помочь?

– Я отвела дочек в нелицензированный детский садик в доме соседки, а когда вернулась с работы, узнала, что днем приходил ее парень и приставал к ним, и теперь хочу узнать, могу ли я заставить его пройти тест на ВИЧ.

– Вы звонили в полицию?

– С хера ли мне им звонить?

– Потому что совершено тяжкое преступление.

– Вот дерьмо. Я вам звоню, девушка, потому что мне нужен нормальный совет.

– Я его только что дала. Позвоните копам. Расскажите им, что произошло. Отправьте подонка в тюрьму.

– Этот козел уже сказал мне, что если я позвоню копам, он меня убьет.

– Мэм, почему смерть пугает вас больше изнасилования ваших дочерей?

Потрясенная тишина.

– Что это за отношение?

– Разумное отношение. Именно так должен относиться к детям любой родитель.

– Да кто вы такая, чтобы меня учить?

– Я женщина, воспитанная своими родителями как должно и пытающаяся так же воспитать своих двоих.

– Вы что хотите сказать, меня неправильно воспитали?