Интерфейс

В воскресенье я вспомнил, что мне нужно подготовиться к математике, и, признаться, уже не сильно удивился, когда обнаружилось, что лучшие профессора мира в этой области не знают и тысячной доли того, что знает Зимба. Она показала мне несколько изящных решений дифуров, которые вряд ли были кому известны, но которые позволили сократить решения с целого тетрадного листа (а то и двух) до одной строчки. За этим увлекательным занятием меня и застали вернувшиеся под вечер предки. Конечно, оба страшно обрадовались. Ну как – страшно… Так, для виду. Дескать, их замечательное воспитание даёт плоды: сынок прилежно учится, а не дурью мается.

На такой приподнятой волне закончился май, потом июнь, а там – незаметно – всё лето. Зимбиными стараниями я умудрился закрыть сессию на «отлично» и перейти на последний курс. По выходным, когда родители уезжали на дачу, мы с ней устраивали по вечерам в постели жаркие сорокаминутные марафоны с элементами акробатики. В будни же, когда предки спали дома, акробатика происходила днём. Вскоре мы путём осторожных экспериментов выяснили, что транслятор не испортится, если его включать два раза в день по сорок минут. Но всё же моя подруга настаивала, чтобы между включениями было как минимум двенадцать часов перерыва.

К сожалению, несмотря на то, что я был ещё достаточно молод и по макушку заполнен тестостероном, моя просто никакая физическая форма давала о себе знать, и часто вторую сорокаминутку на дню мы проводили в спокойных обнимашках и умных беседах. Это досадное обстоятельство меня никак не устроило, и я начал бегать по утрам. Зимба с удовольствием подсказала мне принципы правильного питания, чему я, по правде говоря, сильно удивился. С какой целью облачко квантов интересовалось человеческой пищей, да ещё столь глубоко? Она ответила, что просто, когда ей скучно, она заходит в интернет и читает всё подряд. А так как память у неё тоже квантовая, то помнит она вообще всё.

Мой живот таял как весенний снег, моя уверенность в себе и любовь к жизни росли как подснежники. Ещё быстрее росли во мне чувства к Зимбе. Вначале это были лишь страсть и влечение, затем к ним добавились уважение и благодарность. Ближе к осени мне стало казаться, что я её люблю.

Я спрашивал её, зачем я ей. Вначале она просто отмахивалась – мол, понравился, вот и всё. Затем, видимо, устав отмахиваться, рассказала, что жить ей ещё долго (вечность – точно, а далее – по обстоятельствам), и когда она найдёт дорогу домой, никто не знает. А до этого радостного момента ей всё же надо чем-то заниматься, чтобы просто не помереть с тоски раньше, чем закончится вечность. Поэтому она и решила примерить на себя роль человеческой девушки, у которой завелись отношения. Она понимает, что с моей стороны это может выглядеть несправедливостью, а может, даже предательством (зависит от набора моих детских психотравм), поэтому нисколько не неволит меня с выбором. Если я захочу закончить наши с ней сверхстранные отношения, то смогу сделать это в любой момент, даже не объясняя причин, и она не будет обижаться или, тем более, мстить. Просто исчезнет точно так же, как и появилась.

Разумеется, я этого не хотел – ведь мне было хорошо с ней. Да какое там «хорошо» – охренительно! Я больше не мечтал «вдуть» какой-нибудь маломальски привлекательной однокурснице – Зимба была отличной любовницей. Мне не нужен был интернет – Зимба была бесконечным источником информации. Бывают такие отношения, в которых один партнёр поднимает второго до своего уровня. Зимба была в этом смысле турболифтом, фотонной ракетой, несущей меня к звёздам в миллионы раз быстрее скорости света.

Бывали, однако, не очень радужные моменты. Поначалу после наших сорокаминуток я чувствовал себя, словно выжатый лимон. Мне ничего не хотелось, я ничему не радовался, ничему ни удивлялся, ни о чём не мечтал – просто ходил, как робот. Будто бы все свои эмоции я отдавал ей за те сорок минут, что мы были вместе, и им нужно было восстановиться. Но примерно к августу это окончательно прошло: после встреч с ней мне хотелось двигать горы и совершать кругосветки. Я решил, что неприятные ощущения были из-за моего живота, о котором к концу лета напоминала лишь старая одежда размера XXXL, которую к учёбе следовало заменить на S.

Однажды мне надоело, что наши встречи проходят исключительно у меня дома, и я решил сделать ей сюрприз. В городском парке я знал одно место, где на неприметном столбике за кустиком была электрическая розетка. Раньше там стояли мороженщики и подключали к этой розетке свой холодильник. Но население нашего городка неуклонно уменьшалось, и гуляющих в парке стало намного меньше, поэтому уже несколько лет розеткой никто не пользовался. Я попросил Зимбу не подглядывать, куда мы пойдём, и положил системник с антенной в большую спортивную сумку. Незаметно поставить сумку в кусты, воткнуть шнур в розетку и нажать кнопку включения было делом техники.