Интерфейс (СИ)

      На изменение роста Грин не пошел, да и это было бы слишком долго. Понадеялся, что никто не обратит внимания на то, что Войтович сжался на три сантиметра.

      Он стоял, упершись лицом в стенку лифта, в надежде, что Казимир не заметит свою точную копию. К тому же вид на него перекрывал довольно крупный БАР с человеческим лицом, облаченный в епископское одеяние Нового Ватикана. По бокам стояли Саммерс в черном пиджаке с колораткой и Бергер в строгом костюме.

       Биопленка, исполняющая роль двери, расползлась, и на входе в лифт возник Войтович.

      -- Добрый день, падре, -- поприветствовал он робота-епископа, на что тот по велению Джо ответил кивком.

      Новый Ватикан и Объединение не очень-то дружили. Церковь считала, что обеспечивать переходы из мира в мир является грехом, в Объединении же не любили Новый Ватикан за излишнюю консервативность.

      Войтович медленно вошел в лифт, высокая женщина-охранник пыталась пройти следом.

      -- Епископ не хотел бы ехать в лифте с работниками Объединения, -- остановила её Бергер.

      -- Все в порядке, -- кивнул Войтович. -- Можете подождать в номере. Они мне ничего не сделают.

      Новому Ватикану он доверял, а потому выдача детективов за епископа с охраной сыграла свою роль.

       Биопленка быстро заросла, на висящем в воздухе экранчике замелькали уменьшающиеся цифры этажей.

       "Давай, Джо", -- отправил Саммерс сообщение технику.

      Мысленная команда поступила в биомозг пауков, и те начали свою работу.

      Лифт затрясло, Войтович чуть не упал, успев ухватиться за рукав Бергер.

      Еще одна встряска, теперь уже Августа ухватилась за пиджак Казимира, одновременно закрепив на его спине робота-червя. БАР-епископ покосился, едва не завалившись на пол, но Джо смог удержать его в вертикальном положении.

      -- Что происходит? -- вскрикнул Войтович. -- Разве эти лифты могут ломаться?

      Еще одна встряска. Цифра, указывающая номер этажа, начала стремительно уменьшаться.

      -- Что случилось? -- бормотал Казимир. Его лицо моментально покрылось большущими бусинами холодного пота. Глаза округлились, выпучились, словно хотели выпрыгнуть из орбит. -- Спасите меня! Кто-нибудь! Боже! -- его пальцы впились в твердую стенку лифта, словно пытались её разорвать. -- Помог...

      Договорить он не успел. Червь, контролируемый Джо, проник в биопорт и вызвал перегрузку интерфейса. Казимир наклонился, едва не упав, но Саммерс успел его подхватить.

      -- К номеру, Джо, -- скомандовал Юрген вслух и мысленно одновременно.

      Лифт остановился. Саммерс и Бергер при помощи БАРа оттащили Войтовича в номер. Внутри кабинки остался только Грин, который сразу же, как только Казимира вынесли из лифта, продолжил спуск к ресторану.

      Внизу находился еще один охранник Объединения в штатском. А может, и не один. По крайней мере, так предполагали детективы. Нужно было перестраховаться. Поэтому Грин в обличии Войтовича отправлялся в ресторан, где должен был заказать излюбленные блюда подозреваемого.

      Чего боялся Адам -- так это что агент Объединения внизу окажется считывателем. Если он сможет понять, что Войтович -- самозванец, операция будет провалена.

      Поэтому Грин, стараясь не смотреть никому в лицо и немного ссутулившись, чтобы скрыть разницу в росте, направился за зарезервированный Войтовичем столик.

***

      В альмунийском клубе "Восток" все было по старинке. Лучи прожекторов, просвечивающие сквозь толпу, официанты-БАРы, сделанные под красоток в обтягивающих псевдокожаных костюмах. Никаких нынче модных танцоров-модификантов на потолке, никаких искусственных напитков, никаких голограмм, -- все как несколько сотен лет назад -- верхний ярус уставлен столиками из псевдодерева, нижний -- танцплощадка и небольшая сцена.

      Но главное -- музыка.

      Большинство музыкантов двадцать пятого века не догадывались, что значит словосочетание "музыкальный инструмент". Им его заменял так называемый творческий коммуникатор -- живой, можно даже сказать, разумный организм.

      Музыканты, да и не только они, а и художники, писатели, композиторы, люди любых творческих профессий, пользовались именно им. Подключившись к коммуникатору, они посылали свои мысли, а тот приводил все это в вид полноценного произведения искусства. Так работали музыкальные группы. Так писались книги, особенно в соавторстве, когда мысли творцов смешивались воедино и выплескивались в совместном мыслепотоке, создавая новое творенье.

      Но не здесь. "Восток" получил славу клуба истинного творчества. Днем в нем собирались работавшие по старинке художники и писатели, а вечером давали концерты музыканты. С настоящими инструментами, с настоящим вокалом, с настоящей энергетикой. Причем музыка шла на динамики, а не как принято сейчас -- в мозговые интерфейсы слушателей.

      Было в этом что-то дикое, первобытное, можно даже сказать, грязное. Но ценители подлинного искусства не перевелись, и клуб всегда был переполнен.

       "Альфа Центавра" -- такое название носила рок-группа, выступавшая сегодня. Длинноволосый солист, коротко стриженая девушка с гитарой и модификант с поросшим шерстью телом и четырьмя руками за барабанной установкой. Плюс отдельно нанятые басист и клавишник.