Интерфейс (СИ)

       Молине Борисов показался чем-то даже симпатичным. Что-то было в этом человеке от него самого. Паранойя, страсть к смене внешности. Встреться они в другом месте и при других обстоятельствах -- вполне возможно, стали бы друзьями, или как минимум хорошими знакомыми. К своим жертвам Рауль никогда не питал каких-либо отрицательных чувств. Это была просто работа. Ему заплатили, он сделал. Не выполнит он -- наймут другого, третьего, десятого. Жертва в любом случае не жилец. Руководствуясь подобными убеждениями, Рауль убил множество людей, и никогда, ни разу его не терзала совесть. Просто работа. Как и любая другая. Раз профессия наемного убийцы существовала, значит, кому-то она была нужна. Значит, человечество, несмотря на все технологические достижения, не смогло отделаться от своих звериных инстинктов. Когда-то придет время, и наемные убийцы никому не понадобятся. О них будут вспоминать как о чем-то, бесследно канувшем в историю, объясняя на примере таких, как Молина, моральный прогресс человеческой расы.

       -- Ты сможешь приготовить обед на тридцать человек к двадцати ноль-ноль? -- спросил Борисов.

       Он обращался к Раулю как к товарищу. Не отдавал приказ, а спрашивал. Если бы Молина сказал, что ему нужен лишний час или два, -- Борисов бы согласился. Но Рауль знал, что подобный обед он сможет соорудить и быстрее.

       -- Конечно, мистер Борисов, -- кивнул Рауль.

       -- Только, пожалуйста, без "мистеров", -- улыбнулся Борисов. -- Просто Геннадий.

       -- Хорошо, Геннадий, -- кивнул Рауль.

       -- Приступишь сразу или выпьем? -- Борисов потянулся под стол и извлек оттуда небольшую бутылку коньяка, отблескивающую в свете огромного абажура на потолке.

       -- Пожалуй, приступлю. Не питаю слабости к спиртному, -- усмехаясь, признался Молина.

       -- Что ж, тогда удачи, -- кивнул Борисов. -- Ева, проводи его на кухню и покажи там все.

       Как только они вышли из кабинета, Ева сунула в пальцы Молины небольшой шар размером с вишню.

       "Это должно быть в тарелке Карлоса Торреса", -- по мыслесвязи сообщила она.

       Рауль молчал. Он знал, что это. Перед визитом к Борисову он с Евой обговорил план по ликвидации главы "Маджестик". И план, рассчитанный на двоих участников, ему чертовски нравился".

       Борисов должен был умереть сегодня. В промежутке между девятью и десятью часами вечера.

***

       -- Какие доказательства? Нет у вас никаких доказательств и быть не может! -- за многие и многие годы Юрген Саммерс выглядел по-настоящему злым. Пот огромными массивными каплями стекал по его лицу, в глазах чувствовалось недоумение, казалось, он был готов броситься на любого, кто хотя бы приблизится к нему, но такой возможности он не имел.

       Цилиндрическая оболочка из материала, похожего на стекло, хорошо сдерживала детектива. А за ней в креслах-шарах сидели два маршала Объединения -- люди, заменяющие в мире двадцать первого века прокуроров.

       -- Мистер Кроуссен перехватывал ваш мыслепоток, мистер Саммерс. Он давно подозревал, что вы пособничаете так называемому Максу. Именно вы заставили Августу Бергер отвлечь следящую команду от действий проникателя, -- твердо, словно робот, отчеканил один из маршалов.

       -- Мы пропустили доказательства, вашу мыслеграмму, все результаты ежегодных мыслесканирований через судебный компьютер. Результат -- вы виновны и приговариваетесь к изгнанию во Фрост.

       Саммерс обезумел, его руки сжались в кулаки, ногти до боли вонзились в плоть, но он понял, что сопротивляться бесполезно. Судебный компьютер выдал вердикт, значит теперь -- все. Конец.

       Когда-то на месте этого компьютера сидел человек-судья, были присяжные, адвокаты, свидетели, но с развитием технологий все поменялось. Ведь любого судью, присяжного или свидетеля можно подкупить или запугать, люди могут ошибаться, а компьютер, как бы то ни было, всегда правильно выполнит свою задачу. Обрабатывая все за и против -- доказательства, мыслеграммы свидетелей ќ-- он выдает вердикт. Верный и не подвергающийся обжалованию. Фрост.

       Саммерса не интересовало, как Кроуссен смог подделать доказательства, несмотря на то, что это считалось невозможным. Его интересовал только один вопрос -- за что? Он много десятков лет работал на Кроуссена, на корпорацию, ни разу не подвел их, никогда не допускал серьезных, непоправимых ошибок. А сейчас его подставлял тот, кому он, можно сказать, доверял. Зачем?

       Требовалось найти виновного. Крайнего, чтоб оправдать Августу. И он нашелся.

       "Я выберусь и убью тебя, Кроуссен. Убью", -- проносились мысли в голове Саммерса, хоть он понимал, из Фроста не выбираются. Ходили слухи, что там, в холодных пещерах, имеется некий лагерь, организованный изгнанными преступниками. Но попасть туда для Юргена было хуже, чем замерзнуть в ледовой пустыне. Что сделают преступники с тем, кто собственноручно выписал билет во Фрост множеству из них? Наверняка это будет хуже любой смерти.

       Спустя час Юрген стоял в круглой комнате перед высоким, в полтора человеческих роста, кругом, внутри которого переливалась зеленоватая энергия. Она бурлила, изменялась, чем-то напоминала закипающий в кастрюле суп.

       Там за ней -- Фрост. Место изгнания.