Подвал исчез. Исчез замок, исчез лес, полностью выгрузилась симуляция странного мира с интерфейсом судьбы. Всё произошло мгновенно, один поток восприятий отключился, и тут же на его место загрузился другой. Егор не заметил никакого шва между двумя версиями встречного потока.
Он стоял в том самом бесконечном коридоре, с которого начался его отрыв от реальности. Егор чуть не взвыл от досады. Он не вырвался из ловушки. Он просто вернулся в другую, более жуткую. Да ещё и подставил своих друзей. Возможно, из-за него они тоже навеки застряли в буферной зоне, из которой нет выхода.
А может, и не было никаких друзей, никаких дорог и никаких побед? Может быть, его умирающий мозг всё ещё продолжает галлюцинировать, непрерывно создавая жуткий образ туннеля с бесконечным рядом одинаковых дверей. Как до этого создавал мир Тёмного Короля и мир лабиринта. Как создавал его соратников — из его же комплексов, из раскалывающихся частей его умирающей психики. Разве не так? Снежинка же всё это проговаривала открытым текстом.
Егору даже не потребовалось рыться в памяти, слова всплыли сами: «Полноценная личность автономна, то есть задана собственными границами… Для подлинных личностей невозможно чтение мыслей друг друга… Наше информационное пересечение можно было задать только в нашей симуляции. Из нас слепили ментального сиамского близнеца в четырёх телах». И ещё почему-то вспомнилось: «Ты можешь называть меня Анной».
Егор рванул на себя ближайшую дверь и замер — пола в комнате не было. Внизу смутно угадывались очертания знакомой комнаты. Он прищурился, напрягая зрение.
Глава 17. Выход
И увидел себя. Вернее, своё тело на больничной кушетке; лицо скрывал экран шлема виртуальной реальности. Из-под больничной рубашки в обе стороны тянулись разноцветные трубки. Сестра уже была рядом; она аккуратно отсоединила все катетеры, затем заклеила ранку на сгибе локтя свежим пластырем. К неподвижному телу подошёл Док, нагнулся и сдвинул экран шлема виртуальной реальности. Процедура завершилась.
Не раздумывая, Егор шагнул вперёд, и перспектива сместилась. Он лежал на кушетке, глядя в потолок; никакой двери там, естественно, не было. Да и откуда бы ей там взяться? Док склонился над ним, прижимая к груди планшет и что-то сбивчиво тараторя. Вслушиваться в его слова не хотелось. Егор молча встал и пошёл за ширму, где лежала его одежда. Поморщился, заметив внушительный жировой валик над ремнём, но особо не огорчился — подумаешь, проблема; дел тут на два месяца тренировок, не больше. Не повод для волнений.
Док метался перед ширмой из стороны в сторону, не умолкая ни на секунду. Ему непременно нужен отчёт, таковы правила. Егор лишь усмехнулся — это не его проблема, ему никакие отчёты не нужны. Похоже, они поменялись ролями — Док, всегда выглядевший величественным и невозмутимым, теперь казался жалким и мелочно-суетливым. О чём с ним говорить? Егор вышел из-за ширмы и молча направился к двери. Док в отчаянии схватил его за локоть — хотя на первой же сессии предупредил, что телесный контакт между ними недопустим. Егор тогда протянул ему руку — и оказался в дурацком положении. А теперь этот неприступный небожитель покорно семенит за ним, умоляя сказать хоть слово. Егор открыл дверь и небрежно стряхнул руку Дока.
— Всё получилось, — сказал он и вышел из кабинета.
Тихая улица была залита летним солнцем. Егор остановился на крыльце, достал из кармана тёмные очки, бегло взглянул на них и опустил в урну. Закрыл глаза и запрокинул голову, подставляя лицо горячим лучам. Так вот она какая, новая жизнь! Земля, версия 2.0.
Егор улыбнулся. Это счастье? — спросил он себя. — Нет. Это лучше. Это мой второй шанс.
2020