Интерфейс

— Верить или не верить можно в вопросах религии, а не безопасности, — Кроуссен постучал пальцами по столу. — Здесь же мы оперируем фактами. Человеку, известному как Макс, приписывались множество взломов в прошлом. На зомби-проникателе, ломавшем больницу, мы нашли его метку. Мы знаем, что Борисов пытался нанять этого Макса. Вывод?

— Он существует, — тихо, словно про себя, произнесла Августа.

— Существует, — покивал в ответ Франц. — Только что он из себя представляет, мы не знаем. Один это человек или целая группа? Каковы его истинные цели? Чего он добивается?

— Значит, угроза антихакерам реальна?

— Несколько лет назад некто взломал оборонный компьютер Объединения на Патрии, — Кроуссен будто на минуту задумался, погрузился в воспоминания. — Многие тогда говорили, что это в принципе невозможно. Но их взломали.

— Значит, антихакерам нужна охрана, — утвердительно произнесла Бергер. — Нужно выставить оцепление, никого не впускать…

— Макса это не остановит, — снова перебил Кроуссен. — Он как нож сквозь масло проходит через любые преграды. Я бы сделал по-другому. Оцепление только выдаст проникателю то, что мы знаем о его предстоящем визите и даст возможность подготовиться. Кстати, можешь курить.

Из краймиевого стола по мыслесигналу Кроуссена выползла небольшая пепельница. Он понял, в чем нуждается его собеседница. Хоть по виду самого Франца определить что-либо было невозможно даже большинству считывателей, но сам он прекрасно понимал чувства, желания и страхи человека перед ним.

Августа вынула трубку, закурила, выпустила в воздух облако дыма, которое сразу же всосалось в квазиживой воздухофильтр на потолке.

— И что бы вы предприняли? — спросила Бергер.

— Установил бы скрытое наблюдение за антихакерским офисом. А когда взлом начнется — взял бы Макса на месте, — спокойно ответил Кроуссен.

— Черт подери, но антихакеры, — Августа выпустила очередное облако дыма. — Это же безумие. Они взлом за милю почуют.

— Если Макс решился туда влезть, значит, у него есть план. Он просчитал все, — кивнул Франц. — И единственный способ его поймать — это предугадать его план и встать на пути его исполнения.

— Мы сделаем, как вы скажете.

— Не нужно делать так, как говорю я. — Кроуссен поднялся и снова направился к окну. Отблески света завели свой хоровод на его лысине. — Не смотри на мое звание. Тут нужны специалисты. Я только проглядывал дела, приписываемые Максу. А вот Саммерс одно время просто жил этим. Если и существует в мире специалист по Максу, способный предугадать его действия, то это Юрген Саммерс. И его слова в этой ситуации имеют гораздо больший вес, чем мои.

— Хорошо, буду иметь в виду, — ответила Бергер, последний раз затянувшись и сложив трубку.

— Иди, — не оборачиваясь, проговорил Кроуссен. — Не важно, что вы предпримете, но если Макс окажется у нас, я буду только аплодировать.

— Для меня главное — найти Стражински, а не поймать Макса, — поднимаясь с кресла, сказала Бергер.

— Все это — звенья одной цепи, — ответил Франц. — Одно связано с другим. Неразрывно.

Он видел в отражении стекла, как Бергер покинула кабинет. Простоял с минуту, взирая на мельтешение огоньков внизу. А потом улыбнулся…

* * *

Новый Петербург — так именовался этот сектор Алмуньи. Правда, с Санкт-Петербургом, канувшим в лету, этот город если и имел сходство, то минимальное. Разве что здание в виде Петра Первого в центре города отсылало к одноименному мегаполису прошлого.

Здесь не было ни классической архитектуры, ни разводных мостов, ни чего-либо другого, что могло бы отослать знатока исторической архитектуры к древнему русскому городу.

Повсюду росли гигантские шпили небоскребов, дырявя собой красные небеса. Некоторые из строений были соединены воздушными переходами. Извилистые улицы между домами, над которыми сновали разнообразных размеров и форм машины на сгустителях воздуха.

Если смотреть с высоты, казалось, что Новый Петербург абсолютно хаотичен. Что здания ставились абы как, без учета движения мобилей между ними. Но такое впечатление могло предстать в голове разве что у патрийца, привыкшего к колесному транспорту. Машине на сгустителе воздуха дорога не была нужна. Они свободно левитировали в воздухе.

Высота, правда, в целях защиты пассажиров была ограничена несколькими сотнями метров. В каждой машине стоял ограничитель, не позволяющий поднять машину выше этой отметки. Были, конечно, горячие головы, собственноручно снимающие ограничители и взлетающие на машинах на километр, а то и выше, но за это им светил порядочный штраф, поэтому разного рода экстремалы устраивали подобные развлечения вне городов.

Поток машин в сравнении с другими секторами здесь был невелик. Большинство работающих в этой части города людей предпочитали личным мобилям общественный транспорт. Так уж сложилось — в одни районы лучше было добираться на аэробусах, в другие — на личных мобилях, в третьи — подземными скоростными магистралями.