Интерконтинентальный мост

— Американский президент предложил провести очередную консультативную рабочую встречу в Беринговом проливе, — сказал Иван Теин.

— А между прочим, — заметил серьезным тоном Спартак Кумы, — по логике так и должно быть. Ведь между нашими государствами другой географической точки соприкосновения нет. Самое верное место — остров Ратманова на первый раз, на другой — Малый Диомид… А то где только не встречаются: то на Гавайях, то на Бермудах, то в Крыму или на Украине…

Все порты Чукотки еще с конца прошлого века перешли на круглогодичную работу. Акватории поддерживались свободными ото льда с помощью атомных ледоколов и особых устройств, мешающих замерзанию воды.

— Почти две трети грузооборота нашего порта — это грузы для строительства моста, — сказал Спартак Кумы. — Скоро пойдут крупногабаритные детали. Вот приехал на консультацию к здешним специалистам.

Ресторан гостиницы «Етти» славился рыбными блюдами из знаменитого анадырского лосося.

Иван Теин с удовольствием позавтракал, выпил две чашки крепкого чаю и решил пойти навстречу машине по улице.

Героические усилия анадырцев по озеленению города увенчались успехом: кое-где у домов росли группки деревьев — полярная береза, привезенная сюда из тундровых долин, лиственница, из-под снега торчали оголившиеся кусты полярной ивы.

По-прежнему сыпался легкий серый снежок. Он ложился на крыши разноцветных, ярко окрашенных домов, на бетонную мостовую, на крыши проносящихся машин.

Звук низкого сигнала заставил Ивана Теина оглянуться.

— Дорогой товарищ, — в голосе Дулгана слышалась укоризна, — я вас едва не потерял.

— Ну, меня не так легко потерять в Анадыре, — усмехнулся Теин, усаживаясь на широкое сидение служебной машины.

Григорий Окотто встретил Теина у дверей, сердечно пожал руку и провел к креслам возле низкого столика с дымящимися чашками чаю.

— Ну, рассказывайте, как у вас там дела…

Иван Теин ознакомил Григория Окотто с положением дел в Уэленском Совете, рассказал о хозяйстве, об отношениях со строителями Интерконтинентального моста.

Григорий Окотто слушал внимательно. Иван Теин знал эту его особенность: никогда не прерывать собеседника.

Рассказывая, Иван Теин чувствовал, что вызван он сюда, в окружной центр, отнюдь не за тем, чтобы Григорий Окотто непосредственно из его уст услышал об уэленских делах.

Его догадка подтвердилась, когда Григорий Окотто начал:

— Собственно, главный разговор у нас с вами будет о будущем. В Центральном Комитете партии и в правительстве готовится документ о новой хозяйственной стратегии Севера. Вы получите проект перед отъездом. Он переводится на эскимосский и чукотский языки. Прежде чем этот документ будет претворен в закон, все его наметки должны будут быть всенародно обсуждены. Чукотского и эскимосского населения у нас не так много, и каждая семья должна знать об этом. Хорошо, если бы высказалось как можно больше людей. Пусть не стесняются в своих высказываниях, не скрывают, если против. Речь идет о будущем, а решать будет сам народ. Это, так сказать, главное. И другое: вы, наверное, уже слышали о предстоящем приезде глав государств?

Иван Теин молча кивнул.

— Главная ответственность будет лежать на Совете, — строго произнес Григорий Окотто. — На днях в Уэлен прибывает специальная группа подготовки визита. Сергей Иванович Метелица будет готовиться по своей линии, а вы — по своей. Как ваша гостиница?

— В порядке, — ответил Иван Теин. — Там два трехкомнатных номера, вполне достаточных для президентов.

— А что-нибудь такое экзотическое?

— В ярангах их, что ли, поселить?

— В ярангах… — задумчиво проговорил Григорий Окотто. — В этом что-то есть. Хотя кто их разберет. На всякий случай и этот вариант держи. А вдруг им захочется?

Иван Теин полагал, что Григорий Окотто, проработавший несколько лет в Генеральном консульстве СССР в Сан-Франциско, уж должен кое-что знать о привычках таких высокопоставленных особ, но, как оказалось, он в этом деле был так же несведущ, как и его уэленский соплеменник.

Разговор подходил к концу, а Иван Теин так и не знал, как подступиться к своему делу. Он даже почувствовал легкую испарину от напряжения. Но тут сам Григорий Окотто пришел на помощь:

— Обедать приезжайте ко мне! Около часу будьте в гостинице, Семен Дулган заедет за вами.

До обеда оставалось довольно времени, и Иван Теин решил прогуляться по Анадырю. От нового семиэтажного Дворца Советов, поставленного на месте старого административного здания, к мемориалу Первого ревкома Чукотки вела широкая, вымощенная специальным морозоустойчивым бетоном улица имени Этлену. Сам дворец сверкал заиндевелым мрамором из бухты Секлюк и своим темно-серым торжественным цветом перекликался с памятником. Улица неожиданно обрывалась, открывая бесконечную ширь Анадырского лимана, еще более увеличенную акваторией водохранилища. Иван Теин хорошо помнил, как возводили эту плотину. Когда Анадырь-река текла вольно, мыс Обсервации казался высоким, крутым, а теперь он как бы притопился. Зато ширь поднятой воды заняла неизменные берега, уйдя далеко, аж к Канчалану, древнему обиталищу оленных людей.